Я боялась. Жутко, до тошноты, впервые поняв, что сама за эти годы дистанцировалась от всех, решив, что так будет лучше.
Я не могла сейчас рассказать об этом Таиру, слишком сильно брат был повязан с мэром. И если брат узнает о том, что задумал Динар, быть беде. А у него жена, дети…
Нужно было действовать иначе, быть хитрее. Руслан… Здесь, за столько километров от родного дома, он по-прежнему оставался единственным, кто мог помочь.
Ещё час мне понадобился на то, чтобы укрепиться в собственном решении и продумать план. Ключи от калитки я украла у домработницы ещё несколько месяцев назад, на всякий случай. Ждала, что после этого замок поменяют, но она промолчала, боясь, видимо, реакции от охраны, а может, сделала дубликат у няни.
Теперь оставалось дождаться только, когда Динар покинет дом, а Раиль ляжет спать. К вечеру стемнело быстро: небо заволокли грозовые тучи, и я видела, как во дворе скользнул яркий луч фар Динаровской тачки — уехал, наконец. В двенадцатом часу ночи в дверном проёме мелькнула тень Раиля. Когда мужа не было дома, он почему-то всегда проверял меня именно таким образом. Я дышала размеренно, притворяясь спящей. Ещё немного, осталось ещё чуть-чуть.
Наконец, в доме стало абсолютно тихо. Я спустилась до первого этажа, стараясь не нарушать тишины ночного дома. Прошла мимо лежанки Шанель, на которой спала чужая собака. Она подняла на меня сонную морду, и я замерла на цыпочках, боясь, что собака разразится лаем, но та промолчала, снова устраивая курносую морду на мягких лапах. Дверь, которой пользовалась обслуга, оказалась запертой. Дом обычно не сдавали на сигнализацию: пару раз Динар возвращался за рулём вусмерть пьяный, а следом за ним — наряд, и теперь Раиль предпочитал охранять дом самостоятельно. Но и он нуждался во сне.
Я осторожно открыла дверь, отсюда до калитки — пятьсот метров, под ярким освещением прожекторов, а дальше свобода. Там, за большим забором, мне будет легче дышать, а пока я не могла сделать и вдоха, преодолевая короткое расстояние быстрым, сбивающимся шагом.
Калитка открылась неожиданно быстро, я обернулась на мгновение назад — Ясмин, я вернусь, я не оставлю тебя! — а потом я побежала. Так, словно за мной погоня, длинные полы платья, которое я не додумалась переодеть, хлопали по ногам, низкие каблуки мягких туфель стучали по брусчатке.
Руслан жил недалеко: я не знала его квартиры, только номер дома нашла в сети, тогда же, вместе со статьей. Денег с собой было мало, но я немного разбиралась в городе, а потому пошла пешком. Если Руслана не окажется дома? Если я не найду его квартиру? План, казавшийся логичным и продуманным, разваливался на составляющие, чем ближе я подбиралась к нужному дому. Новая высотка возвышалась надо мной, словно гигантское многоглазое чудовище, а я не знала, с чего начать поиски Руслана. Так и стояла в темноте, под дождем, наедине с собственными страхами, не зная, как буду возвращаться назад, не зная, что делать дальше.
Напряжение достигло пика: может, стоит вернуться назад? Пока не поздно, лечь под одеяло, может, Раиль не заметил моего отсутствия?..
А потом я увидела его. Руслана… Все слова растеряла, шла за ним, не понимая, что нужно говорить, мокрая, замерзшая, неприкаянная. Так хотелось коснуться его, ощутить человеческое тепло, но я в пол смотрела. А в квартире он кофе начал мне готовить, как тогда, пять лет назад, и это окончательно добило. Глаза закрыла и выпалила:
— Спаси нас. Меня и мою дочь. Мой муж… Мне кажется, он хочет меня убить.
— Ты знаешь, что я потребую взамен? — спросил Руслан, а я поняла: до чего же все просто. Нужно просто быть хорошей Зайкой. Послушно сняла с себя мокрое платье, оставшись в белье и шагнула к нему навстречу.
Глава 6. Руслан
Пальцы её слушались плохо. Боится? Та Зай, которую я знал, в принципе ничего не боялась. За её спиной стояла поддержка семьи. Но эту Зай я не знаю. Взрослая женщина, которая, наверное, знает чего хочет. Отчего же столько неуверенности в неуловимо изменившейся Зайнаб?
Она должна была отступить. Вспыхнуть, заливаясь румянцем. Уйти, громко хлопнув дверью. Прошлая Зай так и сделала бы. Но пуговица расстегивается за пуговицей мучительно медленно, я не могу отвести взгляда от её тонких пальцев. Разве мог я помыслить, что она не испугается?