Затем наступила тишина, а вместе с ней возвращение к реальности.
Рейф высвободился из объятий девушки. Шаан не открывала глаз, чувствуя, что внутри нее уже закипают слезы и что она не сможет посмотреть в лицо Рейфу. Понимала, что, хотя он первый начал эту игру, именно она завершила ее. А ее неубедительные «мольбы о пощаде» прозвучали слишком поздно, когда мужчина уже был не в состоянии сдержать свою страсть.
От этих мыслей Шаан начал сотрясать неистовый озноб. Рейф накрыл ее простыней, но Шаан трясло все сильнее.
– Постарайся ни о чем не думать, – тихо проговорил Рейф, ложась рядом и прижимая ее к себе. – Просто лежи и позволь мне обнимать тебя.
Не думать. Она и не осмеливалась думать, потому что была слишком потрясена…
Потрясена и ошеломлена разверзшимися неожиданно глубинами собственной чувственности.
Так она и уснула, не в силах осознать до конца все, что обрушилось на нее так внезапно.
Шаан проснулась и увидела, что сквозь закрытые занавески пробиваются солнечные лучи, отчего вся комната словно охвачена розовым сиянием. «Розовое утро…» – подумала она, и в этот момент до ее слуха донесся знакомый голос. Он показался ей резким и раздраженным.
– Нет, просто сделай это, и все! – нетерпеливо говорил кому-то Рейф.
Еще полусонная, Шаан, инстинктивно подчиняясь этому повелительному голосу, села на постели. Заметив, что она совершенно голая, девушка вспомнила, почему на ней нет одежды. Сдернув с кровати простыню, она поспешно завернулась в нее.
В памяти всплыла унизительная картина ее «грехопадения». Ведь она сама предложила себя Рейфу! О Господи! Шаан дрожащими руками прикрыла глаза, испытывая безумный стыд, и в этот момент до нее вновь донесся голос Рейфа.
– Ну и черт с ними, с проблемами! – Он, похоже, разговаривал с кем-то по телефону. – Мы все решим, когда я вернусь… не знаю… Я буду готов, когда она наконец будет готова вернуться…
Шаан внутренне напряглась, понимая, что последние слова Рейфа были сказаны о ней.
– А что Пирс? – раздраженно продолжал Рейф. – Разве его что-нибудь волнует, кроме собственной персоны?.. Конечно, он видел это… Так же, как и все. – По голосу Рейфа было похоже, что он злобно усмехался. – Ты-то что об этом думаешь?.. Да он просто хотел отомстить мне за Мэдлин… Что? Да, я все еще люблю ее. – Рейф вздохнул. – Любовь нельзя просто так вычеркнуть из сердца…
Мэдлин? Шаан ощутила резкое жжение в глазах. Жестокая правда обрушилась на нее, словно гром среди ясного неба.
Рейф любит Мэдлин!
Шаан встала, придерживая на себе простыню, и, шатаясь, подошла к двери спальни. Там она и остановилась, бессильно прислонившись к дверному косяку.
Рейф стоял спиной к ней. На нем был махровый халат. Он выслушал то, что ему говорили, потом снова заговорил сам:
– Пусть теперь тешится тем, что добился своего. А с остальным я могу поступать так, как мне заблагорассудится…
Остальное. Это про нее. О Господи… Шаан не смогла сдержать вздох, который был похож, скорее, на стон отчаяния и безысходности.
Услышав его, Рейф обернулся, злобно сверкая глазами, и вдруг понял, кого видит перед собой. Его взгляд застыл, приобрел почти испуганное выражение.
Шаан молчала, не в силах выговорить ни слова. Голос застрял где-то в горле, она даже дышать свободно не могла, не то что произнести что-либо.
Рейф швырнул трубку на рычаг, не сказав больше ничего своему собеседнику на том конце провода. Потом коротко, злобно и бессильно взмахнул рукой.
– Не воображай, что ты поняла смысл разговора, – хрипло пробормотал он. – Потому что это невозможно.
Она поняла достаточно. Даже больше чем достаточно.
– Ты влюблен в Мэдлин, – услышала она свой сдавленный шепот.
Рейф, по-видимому, растерялся. Щеки его пылали, глаза потемнели…
Девушка стояла, сгорая от унижения, а ее мозг работал четко и безжалостно. Словно в конце кинодетектива – прояснилось абсолютно все.
Рейф вызвал Мэдлин в Англию не для того, чтобы вновь соединить ее с братом. Он сделал это для себя, уверенный, что Пирс не посмеет нарушить обещание, данное другой женщине.
И этот брак между ними – лишь способ сохранить честь семьи, а главное, удовлетворить его оскорбленную гордость.
– Значит, ты тоже «остальное», – сказала вдруг Шаан и внезапно рассмеялась. Рейф молчал. – О Господи, – выдохнула она, прислоняясь к стене, потому что страшный, так внезапно открывшийся ей обман, вызвал у нее головокружительную слабость. – Какая грязь… Какая мерзость…
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – почти робко выговорил Рейф.
– Неужели? – Темные глаза Шаан сверкнули в его сторону. Перед ней стоял совершенно другой Рейф. Нет, он не изменился. Просто она смотрела на него другими глазами.
«Да, – с горечью думала девушка. – Вот он, настоящий Рейф Дэнверс. Глава империи Дэнверсов. Старший, более сильный из двух братьев. Человек, которого было невозможно заподозрить в малейшей слабости. Абсолютная противоположность Пирсу, младшему брату, которого всегда волновало только его личное благополучие. Пирсу, который всегда улыбался, в отличие от старшего брата».
До сих пор Шаан видела в Рейфе человека, которого не волнуют чужие мнения о нем, человека, который стоял выше всех остальных, благодаря той внутренней силе, которую излучало все его существо.
И вот оказалось, что Рейф так же уязвим, как все люди!
Мэдлин! Первая любовь его младшего брата. Миниатюрное, нежное создание с облаком пушистых волос пшеничного цвета и васильковыми глазищами. Она словно олицетворяла собой тот тип женщины, что безотказно пробуждает в мужчине стремление любить и защищать.
И именно такой тип женщины, оказывается, привлекал обоих братьев, несмотря на всю их непохожесть.
Тип женщины, абсолютно противоположный ей самой.
Шаан содрогнулась от ненависти к себе и презрения к Рейфу.
Интересно, знала ли Мэдлин о чувствах Рей-фа? Пирс знал! Из невольно подслушанного разговора девушка поняла, что все знали об этом, кроме нее! Да, на этот раз Пирсу удалось очень больно задеть гордость Рейфа.
Теперь понятно, почему он так спешил жениться на ней. Рейфу было просто необходимо восстановить свое самоуважение.
«Тогда почему он занимался со мной любовью? – в отчаянии подумала Шаан, теребя пальцами края простыни. – Неужели он просто использовал меня?»
Шаан закрыла глаза, слегка пошатнувшись.
– Я больше не хочу участвовать в этом, – слабо прошептала она, отворачиваясь и направляясь обратно в спальню.
– В чем участвовать? – Теперь Рейф стоял в дверях, и казалось, к нему постепенно возвращается обычная невозмутимость.
Но теперь Шаан все понимала. Братья Дэнвере громоздили одну ложь на другую. Они оба лжецы. И вечно улыбающийся Пирс с его признаниями в вечной любви, и Рейф со своими уверениями в том, что на него всегда можно положиться.
Лжецы! Отвратительные лжецы!
– Я не хочу больше быть игрушкой ни для кого из Дэнверсов, – воскликнула девушка.
– Никто не ждет этого от тебя, – тихо возразил Рейф.
– Нет? – Она вздернула подбородок и бросила на него взгляд, полный бесконечной боли.
Его первоначальное потрясение постепенно проходило, но все же Рейф вел себя осторожно – очень осторожно. Она чувствовала это по тому, как он смотрел на нее. Он, похоже, не знал, как себя вести.
– Ты любишь Мэдлин? – прямо спросила Шаан.
– Не думаю, что это что-нибудь меняет в данной ситуации, – ответил Рейф после продолжительного молчания.
– Имеет, и ты сам это знаешь, – возразила Шаан. – Потому что, если ты любишь ее, значит, ты не лучше твоего брата.
– Потому что я женился на тебе вместо него?
Девушка презрительно усмехнулась.
– Не пытайся превращать это в еще больший фарс, чем есть на самом деле. Ты хотел не жениться на мне, а спасти свое самолюбие.
– И твое тоже.
– Мое – твое, – безразлично пожала плечами Шаан. – В любом случае ты использовал меня, чтобы компенсировать свою неудачу.