Ожидание обладания ею было сделкой, о которой Мэлакай пожалел, как только заключил ее. К сожалению, он видел мудрость в просьбе Рула. Если бы спарился с ней, она бы не смогла бы провести эту встречу. И не было бы способа убедить ее дядю, что она не болеет, если бы началась жаркая и жестокая лихорадка, поскольку он знал, что это будет так.
Черт, это уже сделало его чертовски сумасшедшим. А все, что он сделал, это выпил из стакана, из которого она выпила, и прикусил ее миленькое ухо. Он хотел пометить ее. Стремление было почти подавляющем — пойти, и погрузить зубы в основание ее шеи, переходящее в плечо.
Он лизнул бы маленькую ранку, а гормон, который начал заполнять железы под его языком, уже начал бы убирать боль от укуса. Мэлакай войдет в ее систему в момент укуса, и сделает невозможным отрицать их нужду друг в друге.
Это уже невозможно отрицать. Если бы она была здесь, с ним в комнате, он бы уже ее раздел, трахнул и спарился.
Его член пульсировал в джинсах. Толстая и тяжелая, железно-твердая плоть требовала присутствия его пары, требовала, чтобы он взял ее, пометил, отметил, как свою, независимо от препятствий.
— Чёрт, верни свои спаривающиеся гормоны под контроль, Мэл, — скривилась Эшли, когда оглянулась на него. — Вся эта мужская похоть и тестостерон вот-вот отравят меня.
— Ты не привязана к этому стулу, Эш, — он повернулся к ней. — Всегда можешь уйти.
— Да, если бы не хотела смотреть, как Рул использует свою магию. Просто не хочу утонуть в запахе твоей ярости, пока это делаю, — фыркнула она, ее взгляд снова скользнул по нему, прежде чем она повернулась к мониторам.
Тяжелый стояк убивал его. Он был готов поклясться, что его член никогда не был таким твердым, каким стал с тех пор, как Изабель направила его руку со стаканом, зажатым между его пальцами, чтобы отпить напиток.
Ее глаза были знойные, наполненные женским жаром и голодом. Он мог поклясться, что видел, как женщина умирает, чтобы испытать удовольствие, которое он обещал ей этим взглядом. Удовольствие, которое, Мэлакай закончится для них двоих изнеможением.
Он снова обратил внимание на монитор, заставил себя попытаться расшифровать выражения членов Совета Навахо, поскольку Рул попытался убедить их дать ему то, что он хотел без ограничений.
На данный момент это не работало, потому что этим людям было что скрывать. Что-то, что они боялись, что Породы узнают.
Спор разгорелся между Рэйем Мортинесом и Рулом. Начальник отказывался слушать, так же, как Рул отказывался сдаваться.
— Молодой человек, похоже, у вас проблемы с восприятием слова «нет», — Рэй безжалостно смотрел на Рула, когда представитель Пород нахмурил брови и встретил его взгляд.
Почему трое мужчин Мартинесов ещё не выяснили, что их ДНК прочно и глубоко засело в командире, Мэлакай не знал. Сходство с семьей Мартинеса было чертовски сильным, как и чистое упорство и неготовность принять отказ.
— Здесь нет никакого неуважения к вам или к народу Навахо, сэр, — заверил его Рул, когда смотрел на него с того места, на другом конце стола. Он казался непринужденным, расслабленным и уверенным, в то время как мужчины Мартинес становились раздраженными и не утруждали себя, чтобы скрыть это. — Просто ситуация слишком деликатная, и слишком важно не информировать вас о каждом аспекте следствия, пока этот изгой не найден.
Рэй проворчал:
— Вы говорите, что у вас есть изгой, но у вас нет, ни имени, ни идентификации, и нет, по вашим словам, какой-либо идеи, кто этот изгой, или, где именно он мог бы прятаться на земле Навахо. Все, что у вас есть — генетический профиль, которым вы отказываетесь делиться с Советом или с нашими собственными генетическими экспертами. Но вы ожидаете, что я дам вам беспрецедентный доступ к записи наших людей и их предков в ваших поисках? Я пропустил что-либо?
— Это подводит итог, сэр.
Мэлакай нахмурился, глядя на экран, его внимание привлек начальник нации Навахо и быстрый взгляд сокрытия тайны, внезапно промелькнувший между ним и его отцом.
Взгляд был настолько неуловимый, что он почти пропустил его. Если бы не наблюдал за этим, если бы не смотрел пристально на него, а не на Рула, когда он говорил, то он бы пропустил его.
Мэлакай сел на стул, глядя на три экрана, и стал следить за ними. Заставляя себя игнорировать свою пару, что было одной из самых трудных вещей, которые когда-либо делал, он сосредоточился вместо этого на трех мужчинах Мартинес. Рэй и Терран Мартинес, два брата, старались не смотреть друг на друга. Но Рэй не мог не взглянуть на их отца, Орина, знахаря нации и духовного наставника. И взгляд, которым они обменялись, несмотря на его краткость, был наполнен озабоченностью.