Его стояк все ещё был там. Голод по его паре все ещё был там. Но подготовка к тому, что он как раз делал, поднималась на первый план. Мэлакай был сотрудником-дознавателем. По крайней мере, так они называли его в лабораториях.
Были следователи, которые допрашивали подозреваемых и лиц, представляющих интерес. Затем были сотрудники-дознаватели, обученные наблюдать за процессом допросов и улавливать ложь, аномалии и другие подсказки.
Связи с общественностью означали больше, чем просто говорить с общественностью или готовить речи, чтобы уменьшить угрозу пропаганды против Пород, или свести ее к минимуму или еще лучше, отбросить их собственную ложную версию. Это было наблюдение, оценивание выражений и атмосферы и отделение лжи от истины. Эта была ловля малейших, неуловимых взглядов и смещения мускулов, спрятанных под одеждой, предназначенной для скрытия таких реакций.
Специальность Мэлакая заключалась в общественных отношениях и пропагандистской борьбе среди Пород. Жизненно важная область ведения войны во многих лабораториях Пород, которые когда-то существовали. В конце концов, кто-то должен был знать, как заставить стаи, прайды и различных личностей впиваться друг другу в горло, и не давать им возможность сотрудничать и убегать.
Это была работа его и его тренеров — фильтровать информацию, поступающую из разных источников внутри лаборатории и за пределами, и использовать ее, чтобы скрывать побеги или попытки спасения, а также собирать информацию о знаниях Пород.
Это был дар, с которым он был создан, и тот, в котором он преуспел. Этот дар также помог ему и его тренерам развить разведку в правильных местах, чтобы убедиться, что группы, сочувствующие Породам, узнали бы о них и организовали их спасение.
Охраняемый в России, достаточно далеко от основного направления других лабораторий в сети Совета по генетике, Мэлакай, два других Койота и их тренеры, пустили слухи и сведения, которые помогли журналистам-исследователям узнать о Породах. Эта информация, начавшаяся еще до создания Мэлакая, в конечном итоге привела правильных людей к правильной информации и позволила миру узнать об ужасах, которые они перенесли.
Три поколения ушло, чтобы обеспечить Породам спокойное выживание. Не было никакого способа сделать это быстро. Никакого способа, чтобы обеспечить, что общественное мнение будет на стороне Пород, если бы эта информация не была связана с истиной ужасов, которые они пережили.
— Вы просите больше, чем наши люди готовы дать вам. Генетические и ДНК-профили строго конфиденциальны. Вы могли бы так легко выдать идентификацию своих сотрудников, командир?
— Вам мог бы, — искренне кивнул Рул.
— Бред, — пробормотала Эшли. — Он раньше отгрызет свою руку.
Мэлакай хмыкнул на комментарий, продолжая следить за мониторами.
— Это единственный способ определить, кого может искать этот представитель Пород, — тихо заявил Рул. — Возможно, единственная возможность найти его. Я верю, что он будет искать тех, кого он считает «родственниками». Он может даже заручиться их помощью.
Начальник покачал головой, что, как знал Мэлакай, было тем, что и ожидал Рул. Тщательно разработанный обман, в котором на этой встрече участвовали Породы, мог нанести им вред, если информация, которую они имели, была неверной.
Хотя, Мэлакай не верил, что это было. Гидеон искал Бенгальского мужчину и двух человеческих девочек, одна из которых была Кристин Робертс. Ее родная мать сказала, что ее дочь упомянула друга по имени Терран, который был готов помочь ей. И только Террану Мартинесу было бы наплевать на это.
Он был в том районе, в то время как девушка Робертс пропала без вести. Точно так, как подозревали, что он был осведомлен, когда Бенгальская Порода Джадд и человеческая девочка Фаун были спасены.
К сожалению, за два дня, что они были в Уиндоу-Рок, они ничего не нашли. Ни намека на, то, что Гидеон или Бенгальская Порода Джадд и две молодые женщины, которые избежали дальнейших исследований, были в этом районе. Мэлакай отвернулся от начальника и духовного наставника назад к своей паре, Изабель.
Она наблюдала за происходящим с пустым выражением, ни глазами, ни лицом, не показывая эмоций. Каждый раз, когда командир Пород говорил, она делала заметки. Ни разу не посмотрела на своего дядю, на дедушку Орина или отца Террана.