Изабель была слаба, боль, проносившаяся через нее, была хуже, чем должна была быть. Гораздо хуже. Но он не отпустил ее, продолжал прикасаться к ней, и почему-то его прикосновение напоминало тысячу лезвий, врезавшихся в ее плоть.
— Больно, не правда ли? — прохрипел он, когда снова начал тащить ее вниз по ступенькам. — Они были правы. Болит так сильно, что ты даже не можешь драться со мной.
Они, кто, черт возьми, эти «они»?
Изабель покачала головой, пытаясь понять, о чем он говорит.
— Что ты сделал со мной? — она едва могла дышать, боль была такой сильной.
— Я ничего не делал, дура, — вырвалось из него с отвращением. — Ты сделала это сама, когда позволила этому грязному койоту спариться с тобой. Если бы я знал, что ты так чертовски любишь собак, шлюха, я бы взял с собой свою на свидание.
Изабель покачала головой, позволила себе опереться на стену и снова оказалась в его захвате, когда попыталась опрокинуть их обоих.
Он рассмеялся над ее попытками.
— Может быть, если будешь хорошей девочкой, мужчины, ожидающие тебя снаружи, позволят мне трахнуть тебя, прежде чем начнут свои эксперименты над тобой. Как будто я не знаю, кем они, черт возьми, являются, — фыркнул он. — Только ученые Совета платят такие деньги за трахнутых Пород, и платят они только за особенных, — он бросил через плечо холодную улыбку. — Пар. Ты его пара, сладкая?
Мэлакай убьет его.
Холден не выйдет из отеля…
Эта мысль подтвердилась воем, который прошелся через лестничную клетку, резким и пронзительным, наполненным яростью и обещанием возмездия.
Мэлакай должно быть разозлился.
Изабель рухнула на следующем шаге, когда Холден сделал паузу.
— Я же говорила, — слабо выдохнула она. — Он не позволит тебе покинуть этот отель со мной. Отпусти меня, это даст тебе фору. Это единственный выход, который у тебя есть.
— Шевели задницей, — он снова дернул ее за запястья, сдерживая захват и пытаясь двигаться быстрее по лестнице, пока Изабель боролась, чтобы замедлить его.
Казалось, это продолжалось вечность, но она знала, что с каждым шагом и каждым уровнем они приближаются к первому этажу.
— Как ты узнал? — прошептала она с болью, когда нагрузка на ее лодыжку слишком сильно возросла, и она чуть не упала снова. — Как мог узнать, что я его пара?
Холден набросился на нее, толкнув в стену, его рука обернулась вокруг ее горла, когда он посмотрел на нее.
— Я бы поклонялся тебе, — ухмыльнулся он ей в лицо. — Я бы дал тебе все, что бы ты ни захотела, но ты трахалась с этой Породой. Трахалась с ним и позволила ему отметить себя, как чертово животное.
— Как ты узнал? — снова спросила она, борясь за концентрацию своих мыслей. Не было никакого шанса выбраться из этой передряги, не победив дурманящую боль, которая накатывала на нее в изнурительных волнах.
— Дура, — пробормотал он, и его голос снова внушал отвращение. — Спаривающее вещество имеет запах. У них все еще есть некоторые Породы, которые знают свое место, и всегда ищут этот запах. Мэлакай Морган просто так небрежно относится к своей паре. И теперь ей можно сказать пока-пока, — засмеялся он, поставил ее на ноги.
— Я так не думаю.
Изабель посмотрела через плечо Холдена, когда он застыл. Голос был незнакомым, ленивым, почти довольным.
Холден повернулся, потянув руку к поясу за оружием. Изабель сумела выбить его из руки, когда он выстрелил в Эшли. Он не смог его достать.
— Блять, — пробормотал он.
Смех повторился на лестничной клетке, когда Изабель с изумлением уставилась на странное зрелище.
Он должен был быть Породой. Тигр Порода что-то типа того, если две полосы, проходящие параллельно через его лицо, были каким-то признаком.
— Ты потерял свой пистолет, маленький человек? — незнакомец, растягивая слова, потянулся за спину и вытащил свой. — Все в порядке, у меня есть.
Челюсть Холдена сжалась. Он схватился за волосы, и когда начал поворачиваться, чтобы бросить Изабель вниз по лестнице, раздался выстрел.
Кровь пролилась.
Изабель стояла осторожно, ее руки теперь были свободны и прижались к стене, когда она позволила себе взглянуть туда, где Холден растянулся на ступеньках у ее ног.
Его голубые глаза были безжизненными, когда он смотрел в пустоту. Поверхность его головы выглядела так, будто ее оторвали, обнажая сырое мясо и белый череп.
Он никогда не был красивым, подумала Изабель, но выглядел лучше мертвым, чем живым.
— Ты в порядке?
Ее голова кивнула.
Каким-то образом она, должно быть, соскользнула по стене, потому что незнакомец сидел перед ней, когда звуки голосов, громких и разъяренных, можно было услышать сверху, как и стук спускающихся ног по лестнице.