— Кого он намеревается убить? У нас нет ученых или исследователей Совета. Нет никого в Нации, кто мог бы стать мишенью для такого человека, — Орин Мартинес, духовный наставник Навахо, заговорил, его взгляд был бесконечным, глубоким темно-синим, когда он взглянул на глаз камеры, якобы записывавшей встречи.
На краткий миг, Мэлакай почувствовал, что этот конкретный человек хорошо осведомлен о любой странной электронике вокруг него, прежде чем сосредоточил свое внимание на лидере Навахо.
Высокий, широкоплечий, его седеющие черные волосы были прямыми и длинными, и были стянуты сзади, на его затылке, Рэй Мартинес был уверенным, могущественным человеком в возрасте шестидесяти пяти лет.
Он был на своем втором четырехлетнем сроке в качестве главы нации Навахо, и на протяжении шести лет, в которые он руководил нацией до сих пор, он выполнял обещания, которые давал, чтобы укрепить нацию и обеспечить ее процветание.
Нация получила мощное представление в Белом доме, в лице сенатора Навахо, избранного на должность в течение последнего срока. Работа пришла в округи, контролируемые Навахо, и в них внедрялись более мелкие местные предприятия. Добавить к этому низкий уровень безработицы, и Рэй Мартинес обеспечил свой след в книгах по истории.
— И какую свободу вы считаете нужной в этом расследовании? — Рэй скрестил руки на тонкой белой рубашке, которую носил, и откинулся на удобном стуле во главе стола.
Теперь это был тот момент, где Рул, вероятно, попадет в чертовски много неприятностей, если не будет осторожен.
Не то, чтобы Рул никогда не был осторожным. Он просто иногда забывал, что тактичность и вежливость необходимы для общения с такими людьми.
— Нам понадобится доступ к вашим национальным файлам для выяснения возможности того, что наш изгой мог сформировать какие-либо союзы с кем-либо из ваших людей на основе их семейных связей, ДНК и генетических связях, а также возможной политической принадлежности или повесток дня. Мы не знаем, как он выглядит, но у нас есть генетический и ДНК-профиль, который использовался в его создании, а также знаем группы, в которые он проник в течение прошлого года. Некоторые из тех, к которым я знаю, ваши люди также имеют доступ. Наша потребность в конфиденциальности требует, чтобы мы сохраняли генетический тип конфиденциальным на данный момент, но как только мы сможем, обещаю, мы дадим вам эту информацию.
Как мужик мог стоять перед своим дядей и так легко врать? Удивлялся Мэлакай. Именно это и делал Рул. Стоял перед этим человеком, как будто они не разделяли кровь, и врал ему прямо в лицо.
— Он хорош, — пробормотала Эшли, сложив руки на груди, и закинув, нога на ногу, пока смотрела. — Мы должны были приготовить попкорн, — вместо этого она надула резинку, которую жевала.
Эшли и ее любовь к жевательным резинкам была легендой.
— Иногда он слишком хорош, — прокомментировал Мэлакай, и его внимание вернулось к паре, чье обладание он согласился отложить. Его тянуло к ней, как мотылька к пламени, не в силах отвести глаз от нее и, желая утонуть в огнях, которые, как он знал, будут гореть между ними.
Ожидание обладания ею было сделкой, о которой Мэлакай пожалел, как только заключил ее. К сожалению, он видел мудрость в просьбе Рула. Если бы спарился с ней, она бы не смогла бы провести эту встречу. И не было бы способа убедить ее дядю, что она не болеет, если бы началась жаркая и жестокая лихорадка, поскольку он знал, что это будет так.
Черт, это уже сделало его чертовски сумасшедшим. А все, что он сделал, это выпил из стакана, из которого она выпила, и прикусил ее миленькое ухо. Он хотел пометить ее. Стремление было почти подавляющем — пойти, и погрузить зубы в основание ее шеи, переходящее в плечо.
Он лизнул бы маленькую ранку, а гормон, который начал заполнять железы под его языком, уже начал бы убирать боль от укуса. Мэлакай войдет в ее систему в момент укуса, и сделает невозможным отрицать их нужду друг в друге.
Это уже невозможно отрицать. Если бы она была здесь, с ним в комнате, он бы уже ее раздел, трахнул и спарился.
Его член пульсировал в джинсах. Толстая и тяжелая, железно-твердая плоть требовала присутствия его пары, требовала, чтобы он взял ее, пометил, отметил, как свою, независимо от препятствий.
— Чёрт, верни свои спаривающиеся гормоны под контроль, Мэл, — скривилась Эшли, когда оглянулась на него. — Вся эта мужская похоть и тестостерон вот-вот отравят меня.
— Ты не привязана к этому стулу, Эш, — он повернулся к ней. — Всегда можешь уйти.
— Да, если бы не хотела смотреть, как Рул использует свою магию. Просто не хочу утонуть в запахе твоей ярости, пока это делаю, — фыркнула она, ее взгляд снова скользнул по нему, прежде чем она повернулась к мониторам.
Тяжелый стояк убивал его. Он был готов поклясться, что его член никогда не был таким твердым, каким стал с тех пор, как Изабель направила его руку со стаканом, зажатым между его пальцами, чтобы отпить напиток.
Ее глаза были знойные, наполненные женским жаром и голодом. Он мог поклясться, что видел, как женщина умирает, чтобы испытать удовольствие, которое он обещал ей этим взглядом. Удовольствие, которое, Мэлакай закончится для них двоих изнеможением.
Он снова обратил внимание на монитор, заставил себя попытаться расшифровать выражения членов Совета Навахо, поскольку Рул попытался убедить их дать ему то, что он хотел без ограничений.
На данный момент это не работало, потому что этим людям было что скрывать. Что-то, что они боялись, что Породы узнают.
Спор разгорелся между Рэйем Мортинесом и Рулом. Начальник отказывался слушать, так же, как Рул отказывался сдаваться.
— Молодой человек, похоже, у вас проблемы с восприятием слова «нет», — Рэй безжалостно смотрел на Рула, когда представитель Пород нахмурил брови и встретил его взгляд.
Почему трое мужчин Мартинесов ещё не выяснили, что их ДНК прочно и глубоко засело в командире, Мэлакай не знал. Сходство с семьей Мартинеса было чертовски сильным, как и чистое упорство и неготовность принять отказ.
— Здесь нет никакого неуважения к вам или к народу Навахо, сэр, — заверил его Рул, когда смотрел на него с того места, на другом конце стола. Он казался непринужденным, расслабленным и уверенным, в то время как мужчины Мартинес становились раздраженными и не утруждали себя, чтобы скрыть это. — Просто ситуация слишком деликатная, и слишком важно не информировать вас о каждом аспекте следствия, пока этот изгой не найден.
Рэй проворчал:
— Вы говорите, что у вас есть изгой, но у вас нет, ни имени, ни идентификации, и нет, по вашим словам, какой-либо идеи, кто этот изгой, или, где именно он мог бы прятаться на земле Навахо. Все, что у вас есть — генетический профиль, которым вы отказываетесь делиться с Советом или с нашими собственными генетическими экспертами. Но вы ожидаете, что я дам вам беспрецедентный доступ к записи наших людей и их предков в ваших поисках? Я пропустил что-либо?