— Да, я все тот же пиздобол. Помнишь ту последнюю ночь перед твоим уходом, когда я ляпнул что-то в духе «Похуй, что подумает Стэн, падай ему в ноги, но не смей уходить»? Не знал, как еще тебя остановить. Вот и ляпнул.
Это звучало почти как извинение. И каким-то образом помогло. Эрин повернула к нему голову и смотрела прямо в глаза. Бровь ее изогнулась в немом вопросе и, Ричи клянется памятью мертвой мамаши, она хотела что-то сказать, но не сделала этого.
— Скажи, а это правда, что ты все-таки покончила с собой? Или Стэн нам наврал? Беверли никогда не верила ему. И я тоже.
Тозиер выдержал паузу и как-то радостно произнес:
— Стэна больше нет. Покончил с собой. Это карма.
Эрин никак не поменялась в лице.
— Скажи, вы уже встретились на том свете? Морду ему набила? Он в ответ тебя выебал?
Не успев сказать еще какую-нибудь гадость, Тозиера прервал звонок телефона. Это был Билл. Это сразу отправило мужчину в прошлое, где Денбро сворачивал любую неловкую ситуацию, которую разводил помойный язык Ричи. Билл был на другом конце города, повзрослевший на двадцать семь лет и ставший великолепным писателем, который три дня назад не вспомнил, как зовут одного из неудачников; но Ричи знал, чувствовал чем-то неизвестным, что Денбро ощутил острую необходимость позвонить прямо сейчас. Ричи снял трубку быстрей скорости звука, так ему казалось.
— Эй, Билл!
— Привет, Билл!
Это прозвучало очень звонко. Неожиданно, дико и совсем не вовремя. Ричи громко заорал в ответ. Судя по звуку на том конце провода, Билл выронил телефон из рук. Секунда — Тозиер уже на другом конце скамейки, переваливается через подлокотник, каким-то чудом держа телефон буквально двумя пальцами. Свободная его рука трет вспотевший лоб, как мочалка тело и снимает очки.
— Билл, перезвоню, — не дожидайся ответа, Ричи бросил телефон на скамейку, попав почти Дример в ноги. Ее взгляд не испуганный, а озадаченный. Девушка не понимала, в чем дело, пока Ричи не сказал:
— Слышь, блядина… Ты больше так не делай, ладно?
— Ой, — она поднесла руку ко рту и внутреннее прям горела издевательством. — Это было очень неожиданно? Прости, — и голосе нет и намека на извинение. — Больше не буду.
— Что с твоим голосом? — выжидательно спросил Ричи с паузами между словами. Он дышал как двадцатилетний ротвейлер на прогулке. Голос Дример ему казался абсолютно другим.
— Ну, как же, — фыркнула девушка. — Ты ведь не помнишь как он звучит. Я думаю, что как-то так. Хотя не уверена, что настолько пискляво.
Ричи хихикнул.
— Я уверен, — и засмеялся дальше.
Дример сердито цокнула, закатив глаза. Они сидели где-то посередине пустыни Невады, судя по полному отсутствию людей. Эрин взяла телефон Ричи и стала осматривать. Она будто и не умерла двадцать семь лет назад — чудесное устройство без кнопок и раз в пять меньше, чем очень дорогой телефон ее родителей не удивлял ее и на чуть-чуть. Эмоции на лице Эрин всегда читались проще любых книг для дошкольников; и сама она никогда не умела врать. Ричи не удивило отсутствие интереса в ней к таким непривычным вещам. Ведь она плоть его воображения, а стал бы он удивляться седьмому смартфону? Его и восьмое яблоко не удивило. А десятую модель он вообще в глаза видеть не может — такими убогими не были в свое время даже первые домашние телефоны.
Тут Эрин кинула его телефон своему обладателю, попав точно по очкам. Одно стеклышко треснуло.
— Что ты там о Стэне пиздел? — вдруг спросила Эрин потерянного Ричи. Этот вопрос удивил в разы больше действия. Девушка надула губы и начала квакать, ака Дейзи Дак. — Какая еще карма? Только я могу говорить о нем гадости. Еще хоть одно слово, и ты никогда отсюда не уедешь, Балабол!
— Неужели ты всегда была такой противной? Как я мог такое забыть? И почему вспомнил только сейчас?
В этом «почему» можно было выделить примерно двадцать причин, список в которых начинался старческим маразмом и заканчивался гребанным Клоуном. Ни на одно из мест Ричи бы не поставил давно забытую любовь к подруге.
— Тебе много лет очень хотелось меня увидеть, — но она не была согласна с его мыслями и слала Клоуна вместе со всем остальным куда подальше. — Правда, я и не представляю зачем. Хотел передать, что Урис уже сдох? Очень рада за него.
Дример сплюнула на землю, сморщив нос.
— Мы могли бы сделать это вместе.
Аптека с Эдди окончательно покинула его мысли. Первой заговорила Эрин и напомнила:
— Как дела у Эдди? Почему вы расстались?
— Не сошлись интересами… А теперь мне будто снова пятнадцать лет, но у него уже не мама, а жена.
— Ха!
Это было действительно смешно. Может это был самый лучший смех за последние двадцать семь лет его жизни. И за всю жизнь это был один из лучших моментов. Ричи бы не поставил рядом даже побег из школьного автобуса, направлявшегося на экскурсию в музей; и то, как они объелись бургеров в закусочной и их по очереди рвало в подворотне поздним вечером. Рядом стоял только неизменный факт.
Рина всегда была его любимой неудачницей. Его неудачницей.
Его как в сказке пробудил легкий поцелуй в щеку. Русые волосы прошлись по лицу пощечиной, когда Эрин отстранилась. Ричи показательно кашлянул; ах, как совсем во время совместной болезни и школьных уроков, когда надо было срочно попиздеть! Прежде чем Тозиер собирался вспомнить что-то еще, Эрин поднялась со скамейки, ступила пару шагов и исчезла. Растворилась среди осенних листьев, вечно застревающих в ее волосах. Ричи не был в книге или фильме — он моргнул достаточно раз и ничего не пропустил. Ее просто не стало.
Как двадцать семь лет назад. И не было вообще.
Билл позвонил тогда, когда Эдди чуть ли не за ручку вел его к машине, желая успеть высказать Тозиеру все, что он думает, прежде чем тот сядет за руль и как можно громче включит какую-нибудь рок-музыку.
— Алло, Ричи! Что происходит?! Я устал уже звонить и сходить тут с ума!
Закурив сигаретку перед машиной, дверь которой оглушительно хлопнул Каспбрак, Ричи без удивления отметил, что не слышал ни один из звонков.
— Что происходит твою мать?! Где ты, что с тобой?! Держись как можно ближе к людям, там этому уроду сложно нас достать! Ри…
— Билл, я видел Рину, — спокойно поделился Тозиер.
— Кого?..
— Нашу Рину, — еще спокойней он пояснил.
— Не помню никакой Рины.
— Подруга Стэна, — тут сигарета дрогнула в его руках, но Ричи все еще оставался спокоен.
Билл молчал ровно три минуты.
— Я… не понимаю о ком ты говоришь, Ричи. Спросил Бена, Беверли, Майка… Мы не помним такой девушки. Кто это? Кто-то важный?
— Ладно, давай, — без ответа Ричи бросил трубку.
Скурив еще вторую сигарету, он достал третью. Возмущения Каспбрака его не остановили. Дыма от очень крепкого «Капитана Дэна» вокруг Ричи собиралось не мало. И он стремился пустить как можно больше, будто бы надеясь увидеть в нем этого человека. Безумно льстил тот факт, что этим монстром Оно решило атаковать именно Ричи. Он не мог вспомнить ее просто так. Из всех воспоминаний остался только бывший жир Бена, мешавший ему сдать кросс на физкультуре; но такое не забудешь, как не старайся.
В жизни Ричи было две женщины с таким же чувством юмора, как у него. У одной были серые глаза, у другой голубые. Только волосы были почти идентичными — русые, длинные. Он крутил романы с известными звездами, блоггерами, журналистами — самыми красивыми мужчинами страны, но любил каким-нибудь вечером заваливаться к одной из них и, помимо привычного дружеского провождения, целовать без причины. Одна умерла за семь лет до Дерри, другая за шесть. Ричи холост последние пять лет.
Просто совпадение.