Среди всех её криминальных историй романы о Вуде пользовались особой популярностью у читателей — такой успех обязывал Эмму не оплошать и впредь. Да и ей как автору больше всего нравилось рассказывать именно о нём.
День за днём Эмма перекапывала уголовный архив в поисках стоящего материала по реальным преступлениям, чтобы завершить очередной том в срок. Только пока сама она раздумывала над будущей интригой и героями, свежим антуражем и оригинальными сюжетными поворотами, её литературный агент позванивал всё чаще и всё настойчивее интересовался перспективой получения этой рукописи.
Время беспощадно утекало. И всё же накануне, когда Эмма уже было отчаялась найти что-то подходящее, заветный документ попался ей на глаза.
Сам Вуд в её книгах говаривал: «Если ты что-то ищешь, будь готов к тому, что оно тоже ищет тебя». И он оказался прав. Идеи к новому роману наконец сложились в единый пазл.
После целого дня, проведённого за набросками, Эмма решила не дожидаться рассвета и вернулась в офис, чтобы поскорее взяться за работу. Здесь, в полюбившемся ей номере отеля «Фермонт», она как нигде умела сосредоточиться.
Итак: часть первая, глава третья. Страница семьдесят восемь…
Придерживаясь составленного плана, Эмма стёрла пару заключительных абзацев и напечатала:
« …Сердце Джеймса требовало перемен. Он посмотрел на Мэрион.
— Но Джим! — взмолилась та. — Écoutez-moi! [1]
— Это мой последний шанс. Прощай и, если сможешь, прости.
Надвинув шляпу до бровей, Вуд прихватил наспех собранный чемодан и скрылся за порогом».
На полях возле имени Мэрион Эмма сделала пометки.
Она припоминала детали необычного сновидения и размышляла над судьбой героини, перекатывая туфли под столом, как вдруг ступня её на что-то наткнулась. Эмма пригнулась в кресле и принялась шарить по полу рукой.
— У писателей, как и у портных, без обрезков не обходится, — пробормотала она, приготовившись швырнуть смятый лист в корзину.
Каким же было её удивление, когда на свет она извлекла пустую скомканную упаковку, на которой впрочем без труда читалось название знакомой ей марки сигарет.
Эмма вскочила, потёрла глаза и ущипнула себя за предплечье — картонка с верблюдом никуда не исчезла: что это, сон во сне, симптом безумия или начало озарения?!
Как эта упаковка здесь оказалась? Ведь даже если бы на перекур в перерывах бегала прибиравшаяся тут сегодня горничная, она бы не смогла обронить эту пачку. Любую другую — да, но только не эту пачку!
— Д-джеймс?.. — пролепетала Эмма.
Покрепче зажав находку в ладони, она прислушалась, обошла стол, заглянула за книжный шкаф у стены и в ванную комнату, высунулась за дверь, а потом и в окно — никого.
Датчики дыма в вековом здании отеля периодически не срабатывали, однако Эмма не ощутила следов никотина в воздухе, как не обнаружила пепла или пыли на полу. Да, занимаясь сочинительством летом, по утрам и вечерам кондиционеру она предпочитала открытое окно, но разве выветрился бы через него до капли весь недавно и неоднократно раскуренный в номере табак? Вряд ли.
И вообще, что за бредовые мысли к ней полезли?!
— Я же выдумала его… — в смятении пробубнила Эмма, задвинула оконную створку, а затем выпалила, озираясь по углам: — Я выдумала тебя, выдумала! И тебя, и Мэрион, и...
Тогда почему, вопреки всякой логике, эта старомодная упаковка, хранившая насыщенный табачный аромат, была настоящей? Нет, не может быть… О, боже!
Остатки дремоты тут же рассеялись, и ноги сами понесли Эмму к компьютеру.
Водрузив диковинный артефакт перед собой, она уселась, перевела дыхание, просмотрела первую главу второй части под заголовком «Далласский реванш» и не мешкая удалила её.
Скучающему напротив стулу с высокой спинкой она опасливо шепнула:
— Нью-Йорк? Что ж, была не была!
И, на ходу соображая, принялась печатать:
«Глава 1. Город на Гудзоне
Фасадная вывеска детективного агентства Альберта Страума поблёскивала у Вуда перед глазами, орошаемая обильным дождём.
У двери офиса на Парк-авеню в Верхнем Ист-Сайде он развернулся в сторону кишащей автомобилями улицы, отогнул воротник новёхонького с иголочки пальто и, неспешно раскурив сигарету под полями намокшей шляпы, выпустил изо рта густое облако — тусклое и серое, под стать ноябрьскому небу Манхэттена.
За две с половиной тысячи миль от солнечной Калифорнии Вуд чувствовал себя как дома. Неувядающее Большое яблоко [2] быстро нашло для него место в своём неподвластном времени сердце из камня, стали и бетона. В нём, конечно же, отыщется место и для Мэрион, если та решится приехать и дать этому городу шанс. И, почему бы нет, дать ещё один шанс самому Вуду.