Женщина отрицательно замотала головой:
— Нет, не было его там, в том-то и дело! Я же, когда сына в два часа дня с занятий домой не дождалась, сразу его однокурсникам звонить начала. Вот тут-то и выяснилось, что не было его в колледже сегодня. Но это просто невероятно, Мишеньке очень нравится учиться! Да, да, он не прогульщик, не мог он вот так просто взять и на занятия не пойти. Значит, случилось с ним что-то нехорошее. Конечно, лучше бы сразу с утра поиски начинать, но я же не знала! Откуда я могла, сидя дома, обо всем этом узнать?!
Она вытащила из пачки платочек и, прижав к лицу, зарыдала. На белой бумаге отпечатались мокрые пятна черной туши.
Завадский поморщился. Ему в трагическое исчезновение парня вовсе не верилось. Он был уверен, что мальчишка просто где-то загулял. Удовлетворит свою жажду приключений, покуролесит немного и вернется.
— Гражданочка…
— Лариса Васильевна я. Старченко моя фамилия.
— Лариса Васильевна, давайте успокоимся и подождем еще немного. Сейчас всего три часа дня, вечером ваш сын, я уверен, обязательно придет.
— Вы что, не хотите принимать у меня заявление?
Глаза у женщины моментально высохли, но уже через несколько секунд она заплакала с новой силой.
— Лариса Васильевна, попейте водички. Не надо так переживать.
— Вы черствый, бездушный человек! Скажите, у вас есть дети? Вы можете представить, что чувствует мать, когда ее ребенок исчезает неизвестно куда?!
— Вот смотрите, сейчас стрелочка часов только-только перевалила за три часа. Осталось подождать часика два-три, и ваш Миша обязательно появится. Ну, может, девушка у парня появилась, с кем не бывает.
— Что?! Да вы знаете, кто я? Да у меня связи по всему городу, я, если захочу, в стиральный порошок тебя, лейтенант, сотру!
— Почему в стиральный? — заинтересовался Завадский, отметив про себя, как изменился тон Ларисы Васильевны и в нем промелькнули визгливые бабьи нотки.
— Потому что как собаку бешеную — на мыло. Я все эти ваши приемчики знаю, до майора милиции успела дослужиться, прежде чем в отставку ушла. А ну быстро заявление у меня принимай! — гаркнула она, и Завадский невольно вытянулся по стойке смирно.
— Поскольку вы раньше работали в милиции, то знаете, что я должен принять у вас подробное объяснение, — деловым тоном произнес он, немного придя в себя от неожиданно мощного натиска, — и составить карту с описанием подробных примет вашего сына и одежды, в которую он был одет на момент исчезновения.
— Вот это другое дело, — удовлетворенно откинулась на спинку стула Лариса Васильевна. — И давай быстрее, не тяни.
Она вдруг болезненно поморщилась и потерла пальцами виски. Пальцы у нее оказались холеные, ухоженные, с красиво отполированными и закругленными ноготками. Завадский машинально отметил это, решив, что майор в отставке явно не слишком утруждает себя домашней работой. Во всяком случае, никаких следов физического труда руки бывшей милиционерши не носили.
— Когда ушел на учебу ваш сын? Точное время назвать можете?
— Конечно. В семь тридцать утра.
— Зачем так рано? Вы же сказали, что колледж, где он учится, рядом с домом.
— Да, рядом. Но Миша не любит опаздывать, к тому же он собирался зайти к другу. Конспекты ему нужно было какие-то забрать.
— Кто этот друг? Имя, фамилия, адрес?
— Ой, сколько сразу вопросов. Подождите, дайте сообразить, — она помолчала, собираясь с мыслями, а потом вопросительно поглядела на Завадского. — Вы думаете, Коля Фокин в этом замешан? Да нет, он хороший мальчик, этого просто не может быть.
— Я ничего не думаю, я собираю всю информацию. Значит, зовут Николай. Фамилия его как, повторите, пожалуйста?
— Фокин.
— Понятно. Значит, Николай Фокин. Живет где?
— Здесь, в Сочи, в Центральном районе.
— Лариса Васильевна, я у вас точный адрес спрашиваю.
— Ах, да. Извините, — она заметно побледнела, и бисеринки пота проступили через толстый слой пудры на ее верхней губе. — Записывайте. Курортный проспект, дом тридцать. А номер квартиры я не помню, всегда визуально определяла.
— Вы так хорошо знакомы со всеми друзьями сына?
— Нет, что вы. С Колей Миша учился еще в школе, они даже некоторое время за одной партой сидели. В классе, кажется, первом или втором. Я и родителей Коли неплохо знаю. Остальных товарищей Мишеньки я конечно же тоже помню, но не настолько близко с ними знакома. Кроме, пожалуй, Макара Зеленского. С его семьей мы даже дружили долгое время.