Ничего не вышло.
Выйдя на террасу, Кадис содрогнулся. Перед ним на снегу распростерлась Мазарин. Он ясно видел распахнутое черное пальто, маленькие груди с выступающими сосками, сжавшийся от холода бутон лона. Художник протер глаза... Мазарин не было. Воображение вновь сыграло с ним злую шутку. Снежное ложе оставалось пустым. Обледеневшую террасу наполняли призраки.
За спиной у Кадиса кто-то глухо произнес:
— Я давно тебя подозревал...
Изумленный художник обернулся.
— .. .но у меня не было доказательств.
Перед ним стоял зловещего вида человек с мутной пленкой на обоих глазах. И уродливой заячьей губой, дрожавшей от ярости.
— Ты тайком пробирался на наши собрания, в капюшоне, как остальные... Но я сразу понял, что ты чужак. Ты все время молчал; никогда не высказывался. Тебя не волновало, найдем мы ее или нет. Однажды, после собрания, я решил тебя выследить...
Мутноглазый угрожающе надвигался на отступающего Кадиса с ножом в руке.
— Сегодня утром, когда ты наконец убрался из студии, я сумел взломать твою хваленую систему безопасности. Знаешь, чего мне это стоило? Нескольких месяцев работы. Да-да, это я, дурачок Джереми, посмешище для всего ордена... Я перерезал провода, отключил сигнализацию; ваши инфракрасные лучи — это вообще детский сад, уважаемый сеньор Антекера... Или я должен называть вас монсеньор?
Мутноглазый прижал Кадиса к перилам ограды.
— Урод хренов! Хотел присвоить ее себе, да? Думал, ты самый умный! Несчастные идиоты, которые собираются в катакомбах, почему бы не поживиться за их счет...
Одной рукой он держал художника за ворот, другой приставил нож к его горлу.
— Знаешь, почему я тебя до сих пор не убил, сукин ты сын? Потому что мне нужен ларец, и ты скажешь, где он!
Мутноглазый принялся яростно колотить художника головой об ограду, истерически вопя:
— ГОВОРИ, ГОВОРИ, ГОВОРИИИИ!..
Голова Кадиса моталась из стороны в сторону, спина больно билась о железные перила. Нужно было что-то предпринять, оттолкнуть нападавшего, высвободиться. Этот псих вполне мог его убить.
— Ладно, я скажу.
— Так-то лучше.
Улучив момент, Кадис сбил потерявшего бдительность Мутноглазого с ног, но тот изловчился и дернул художника за ногу, так что тот рухнул наземь подле него. Некоторое время они катались по террасе, пытаясь дотянуться до упавшего в сугроб ножа.
Кадис долго барахтался в снегу, стараясь увернуться от тяжелых ботинок противника, но все же сумел кое- как подняться на ноги. Однако Мутноглазый тут же сгреб его в охапку, снова подтащил к ограде, с нечеловеческой силой оторвал от земли и перегнул через перила.
— Где ларец? — прорычал он страшным голосом.
Кадис пнул Джереми коленом между ног, тот взвыл от боли и ослабил хватку. Соперники нависали над перилами; они боролись, сжимая друг друга в стальных объятиях и отчаянно пытаясь вырваться. Снег падал на их лица, мешая смотреть. Асфальтовый остров у подножия арки превратился в огромный сугроб.
Не выдержав такой нагрузки, часть ограды рухнула вниз, и Джереми повис над бездной, вцепившись в руку Кадиса. Художник попытался втащить его обратно, но Мутноглазый всем своим весом тянул обоих в пропасть.
Внезапно ремень Кадиса зацепился за что-то острое, и рука Мутноглазого начала скользить по его рукаву.
За миг до падения мутные глаза Джереми с мольбой впились в Кадиса.
Мутноглазый планировал к земле с гортанным криком, словно умирающий ворон, окруженный клубами снега. Его распахнутое пальто напоминало крылья. Потом послышался сухой удар, и на снегу стало расплываться огромное кровавое пятно, картина смерти на ледяном холсте.
Кадис дрожа отпрянул от решетки. Ноги подкашивались, тело сотрясали конвульсии. Изо рта текла кровь. Художник побрел по террасе, спотыкаясь и тщетно пытаясь успокоиться. В воздухе стоял мерзкий металлический запах. Внезапно Кадис почувствовал на ногах что-то мокрое, густое и горячее. Опустив глаза, он увидел, что из живота торчит рукоять ножа. Кадис попытался вытащить клинок из раны, но силы его оставили. Он рухнул наземь...