— Зачем вы ко мне ходите, месье? — спросила Мазарин, когда, проснувшись, вновь обнаружила у своей постели антиквара.
— Сколько раз я просил, чтобы ты меня так не называла? Ты всякий раз словно прибавляешь мне несколько лет. Я Аркадиус, Аркадиус.
— Ладно, Аркадиус. Зачем вы ко мне ходите? Просиживаете здесь часы напролет, совсем забросили свою лавку.
— Я ведь говорил, что там чувствую себя словно в усыпальнице мертвых вещей. Вряд ли они по мне скучают. Если в смерти и есть что-то хорошее, так это отсутствие чувств... Отсутствие боли.
— Вы так думаете? Иногда люди продолжают жить даже после смерти. Они оставляют нам в наследство свои терзания и тайны, о которых молчали, пока могли говорить.
— Ты сирота? — спросил антиквар.
Мазарин пропустила вопрос мимо ушей.
— У меня есть кошка, и она наверняка уже умерла от голода.
— Не беспокойся, я за ней присматриваю. Она сейчас у меня в магазине.
— Как это?
— Вчера она здесь бродила. — Антиквар кивнул в сторону окна. — И ужасно жалобно мяукала. Я сразу понял, что это твой зверь.
Мазарин, похолодев, ощупала грудь. Медальон исчез.
Антиквар заметил ее беспокойство и улыбнулся.
— Не волнуйся. Он тоже у меня. Его сняли, когда делали снимок грудной клетки. Ты хотя бы приблизительно представляешь, что носишь у себя на груди, дочка?
— Верните его мне, пожалуйста.
— Верну, если скажешь, где ты его взяла.
— Вы не имеете права его отбирать.
— Милая девочка, из-за этой вещицы, — старик показал медальон и тут же снова его спрятал, — погибло очень много людей. Лучше пусть она побудет у меня, пока ты в больнице.
— Пожалуйста... — взмолилась Мазарин.
— Послушай, тебе снова будут делать рентген, или ты просто заснешь. Медальон снимут, и ты его не найдешь. У меня он будет в целости и сохранности. Ты мне доверяешь?
— Я не знаю, что это такое. Мне никто никогда не объяснял, что значит доверять. — Девушка протянула руку. — Отдайте мой медальон.
Старик будто не слышал ее просьбы.
— Много-много лет назад, в двенадцатом веке, из-за этого знака пропал целый народ. Хочешь узнать, как это случилось?
Мазарин удивленно вскинула брови. Тайна, что так долго окружала саркофаг Сиенны, начала потихоньку рассеиваться. У нее впервые появился шанс узнать правду. Девушка энергично закивала.
— Это был удивительный народ. Они проповедовали высокую любовь и мечтали о мире, в котором будет править искусство. Эти люди хотели вернуть понятию любви истинный смысл. К несчастью, они выступили против Римско-католической церкви и обрекли себя на гибель.
— О какой любви вы говорите?
— Для этих людей не существовало понятия греха. Хотя их мировоззрение можно назвать дуалистическим.
— То есть... они считали, что все дозволено?
— Нет, на самом деле все куда сложнее. У них была целая идеология, основанная на прочной связи искусства и любви. Любви, свободной от запретов и предрассудков: в те времена это было совершенно немыслимо. Но у того народа была своя вера. Они бесстрашно защищали ее, многие отдали жизнь за свои убеждения. Если бы они победили, наш мир был бы совсем другим. Скольких женщин сожгли на кострах, побили камнями...
— Камнями? — Мазарин вспомнила о шрамах на лице Сиенны. Такие следы вполне могли остаться от камней.
Антиквар продолжал:
— Их жгли, побивали камнями, рыцари, не знавшие ни совести, ни милосердия, брали их, словно трофеи.
— Но чем же они заслу... — Приступ кашля помешал Мазарин задать вопрос. Девушка побагровела, кашель не давал ей дышать.
Старик нажал кнопку вызова медсестры и протянул больной стакан воды.
— Давай-ка выпей.
Мазарин продолжала кашлять, из носа у нее потекла струйка крови.
Вбежавшая медсестра отчитала антиквара:
— Зачем вы позволили ей говорить? Она же совсем слабенькая. Тоже мне сиделка. Будьте добры покинуть палату.
Мазарин схватила антиквара за руку. Увидев это, медсестра смягчилась.
— Ладно, — разрешила она, промокая больной лоб салфеткой. — Можете побыть еще немного, но только с условием, что вы не будете волновать девочку. Ей нужно поспать.
Вскоре спазм разрешился. Онемевшая от усталости Мазарин бессильно откинулась на подушки. Через некоторое время она открыла полные слез глаза и снова попросила старика вернуть ей медальон.