Однако ночь прошла спокойно, миновало утро, и вот уже ослепительное солнце светило сквозь редкие облака – и ничего не происходило. Тезиас не появлялся; его не видели ни во дворце, ни в подземных галереях, ни на улицах города. Тем не менее все стражи порядка получили словесное описание карлика и приказ поражать его насмерть, не раздумывая, желательно посредством отсечения головы.
В одиночестве Тараск сидел на своем троне, крепко сжимая меч. Он передумал умирать; если карлик заявится, король по меньшей мере попытается утащить в ад и его. Так минул еще час, и Тараску наскучило томительное ожидание. Он не чаял столь быстро избавиться от зловещего гостя, но, похоже, Митра смилостивился к немедийскому монарху. Как жаль, что волшебник Пелиас унес с собой чудесное зеркало – Тараску так хотелось посмотреть, где же карлик – все еще там, в своей раковине, или уже шепчет свои тайные заклятия, дабы жестоко покарать короля-предателя…
Озабоченный голос Руфия вернул короля на грешную землю.
– Ваше Величество, – опасливым шепотом произнес слуга. – На площади море народу, так что яблоку негде упасть. Люди возмущены, похоже на бунт!
– Что же им нужно? – отрывисто бросил Тараск.
– Они пришли за своими отцами, сыновьями и братьями – теми, кто отправился вчера с Вашим Величеством в подземелье…
Тараск помрачнел. Еще одна проблема. Как объяснить людям, что их мужчин уже не вернуть? Если бы они знали, какая жуткая смерть постигла смельчаков, король вряд ли спасся бы от растерзания!
– Они требуют вас или… вашу голову, – пролепетал слуга.
Тараск укрепил свой дух и поднялся с трона. Он уже принял решение. Он скажет людям правду – вернее, то, что он сам сочтет правдой…
Выйдя на балкон, король содрогнулся. Огромная площадь была переполнена. Казалось, весь Бельверус пришел в этот солнечный полдень к его дворцу. Здесь явно были не только те, кто потерял родных, но и просто зеваки, и наверняка его враги, готовые воспользоваться всеобщим недовольством.
Увидев короля, площадь взревела. В Тараска полетели гнилые помидоры. – Где наши дети? Отдай наших мужчин, Тараск! – бушевало людское море.
Надрывая голосовые связки, Тараск закричал в толпу.
– Слушайте меня, жители Бельверуса! Узнайте же горькую правду! Я, ваш король, не таясь скажу вам ее!
Десятки тысяч глоток замолкли. Воцарилась тишина, но то была тишина перед штормом. Понимая это, Тараск скороговоркой прокричал:
– Знайте же, люди: слухи о дьяволе не были вымыслом! – Площадь охнула. – Да! Злой и могущественный дух воцарился в нашем городе! Он овладел разумом вашего короля, и я был лишь игрушкой в его руках! Злой дух увел ваших сыновей в подземелье, чтобы утолить свою страсть! Люди! Ваших мужчин нет больше, и я скорблю вместе с вами! Каждая семья, потерявшая вчера кормильца, получит из казны по десять золотых…
Для немедийцев десять золотых были большими деньгами. Однако толпа возмущенно проревела:
– Нам не нужны твои подачки! Ты – злой дух! Сгинь – мы выберем нового короля!
В Тараска полетели камни. Кто-то даже метнул копье. Но он знал: бежать было нельзя, бегство означало бы полное поражение и неминуемую смерть – такая толпа легко разнесет королевский дворец! Увертываясь от камней, Тараск что есть силы прокричал:
– Я не дух! Неимоверным усилием воли я изгнал его из себя. Успокойтесь, люди! Злой дух повержен и отныне надежно заперт в каменной гробнице глубоко под Бельверусом! Моим подданным больше ничего не грозит! Вы можете…
Излияния Тараска неожиданно прервал высокий пронзительный голос, доносившийся откуда-то сверху:
– Ты и в самом деле так считаешь, бывший король?!
Взоры тысяч глаз обратились к источнику голоса. Высоко над землей, почти на крыше дворца, прислонясь к портику, стоял маленький человечек с мертвенно-бледной кожей и огромным, нависающим над лицом лбом. Казалось невероятным, как человечек мог взобраться туда и к тому же остаться незамеченным.
Человечек зловеще скалился, и в лучах полуденного солнца его большие черные глаза были подобны двум волшебным фонарям.
– Это он, дьявол… – прошелестело по площади.
– Митра! Скорее же убейте его! – в отчаянии приказал Тараск, сам обнажая меч.
Дальше произошло невероятное. Карлик обратил свои огненные очи к балкону. На глазах тысяч оцепеневших от ужаса людей тело Тараска покрывалось трещинами, и с него сыпались куски плоти. Казалось, эти человеческие обломки живут своей жизнью; они ползали по перилам балкона, словно стараясь опять собраться воедино, но, наоборот, тот, кто был Тараском, уже рассыпался на куски, как ветхий пергамент от прикосновения ветра. Куски тела в свою очередь продолжали делиться, пока не обратились наконец в мельчайшие частицы пыли… Когда все уже было кончено, человечек взмыл в воздух и перелетел на балкон, где еще копошилась пыль, минуту до того бывшая королем Тарас-ком.
– Жители Бельверуса! – заявил человечек. – Великая честь выпала вам! Я, тот, кого вы отныне будете называть своим Богом и Повелителем, вступаю во владение жизнями и душами людей Немедии! Отсюда, из вашего города, я начну свое восхождение к вершинам Абсолютной Власти! Следующей будет Аквилония, затем Офир, Коф, Артос, Туран, далее – весь мир! Радуйтесь же, немедийцы, – я сделаю Бельверус столицей своего мира!
Задрав голову вверх, человечек рассмеялся:
– Вы больше не поклоняетесь Митре и другим глупым богам! Я – ваш новый бог! Я – Великая Душа! Молитесь и служите мне! Кто же хоть в чем-то ослушается своего нового бога, позавидует бывшему королю!
Театральным жестом человечек сверг с перил балкона остатки плоти Тараска. Серое облако копошащейся пыли накрыло первые ряды. Внезапно, обезумев от ужаса, толпа пришла в движение. Толкаясь и калеча друг друга, люди стремились поскорее покинуть проклятую площадь. Всеобщая паника переросла в хаос. Те, кто уцелел в страшной давке, уносили ноги по окрестным улочкам. И еще долго в их ушах звенел пронзительный смех человечка, в одиночестве стоявшего на балконе королевского дворца.
– Уже покидаешь нас, Пелиас? – угрюмо спросил Конан.
– Увы, о король! Теперь, когда с Тезиасом покончено, а Книга Судеб вернулась к законному владельцу, – Пелиас осторожно спрятал голубой фолиант в складках своего широкого плаща. – Теперь меня ничего здесь не держит, и я возвращаюсь домой. Ох, как я соскучился по своим ученым занятиям!
– Останься еще хотя бы на день, Пелиас! – взмолилась Зенобия. – Мы даже не показали тебе Тарантию!
– Не могу, прекрасная королева! Не забывай – я полгода просидел в огненной клетке и теперь жду не дождусь своих книг, склянок, порошков… – Пелиас замялся, – и других принадлежностей магического искусства.
Конан, Зенобия и Пелиас тепло попрощались. Старый Пелиас был единственным магом, не раз доказывавшим свою верность Добру.
– Ты уверен, что надежно запер своего выкормыша? – необъяснимое беспокойство не покидало короля Аквилонии.
Пелиас с видимым усилием произнес:
– Я уже говорил тебе: крышку этого гроба не откроет и сам Сатана! Живи себе спокойно, Конан, и радуйся, что совладать с карликом оказалось столь легко!
Но Конан задумчиво покачал головой. Ему казалось по меньшей мере странным то, что, выпив жизненную силу тысяч крепких мужчин, Тезиас улегся спать! Здесь что-то нечисто!
Однако подозрения ничем не подкреплялись, карлик более суток спал в своем саркофаге, не меняя позу, а Конан не любил ломать голову над неразрешимыми загадками. Сейчас опасности не было; если же она появится, он, как всегда, встретится с ней лицом к лицу.
Пелиас уже сложил губы в трубочку, готовый призвать из небесных миров крылатого коня, дабы на нем отправиться домой, в Ханарию, когда в королевские покои ворвался встревоженный Просперо.