От тебя так тепло и тесно…Так усмешка твоя горька…Бог играет всегда нечестно.Бог играет наверняка.
Он блефует. Он не смеётся.Он продумывает ходы.Вот поэтому медью солнцеЗаливает твои следы,
Вот поэтому взгляд твой жаденИ дыхание – как прибой.Ты же знаешь, Он беспощаден.Он расплавит меня тобой.
Он разъест меня чёрной сажейЗлых волос твоих, злых ресниц.Он, наверно, заставит дажеУмолять Его, падать ниц —
И распнёт ведь. Не на Голгофе.Ты – быстрее меня убьёшь.
Я зайду к тебе выпить кофе.И умруУ твоихПодошв.
Ночь с 23 на 24 апреля 2004 года
Банкиры
Портят праздник городу разодетому.Вместо неба – просто густое крошево.Ты на море, мама, и вот поэтомуНе идет на ум ничего хорошего.
Знаешь, мама – Бога банкиры жирныеНам такие силы дают кредитами!Их бы в дело! Нет, мы растем транжирами,Вроде бы богатыми – но сердитыми,
Прожигаем тысячами – не центамиБожье пламя – трепетное, поэтово!Но они потребуют всё. С процентами.И вот лучше б нам не дожить до этого.
Их-то рыла глупо бояться пшённого —Только пальцем будут грозить сарделечным.Но оставят перечень несвершённого.И казнят нас, в общем-то, этим перечнем.
И пришпилят кнопочками к надгробию —Что им с нами, собственно, церемониться.У тебя ж поэтому, мама, фобияБрать взаймы. И еще бессонница —
Ты ведь часто видишься с кредиторами.Их не взять подачками и вещичками.За тобой идут они коридорамиИ трясут бумагами ростовщичьими.
А в меня кошмарные деньги вложены.И ко мне когда-нибудь тоже явятся.Мне теперь – работать на невозможное.А иначе, мама, никак не справиться.
Ночь с 9 на 10 мая 2004 года
Недопуск к сессии
– Ваше имяНигде не значится.– Я – богиня?– Вы неудачница.
13 мая 2004 года
Анне Заболотной, на 19-летие
Взглядом снимет скальп – но умеет плакать,И тем бесценна.Фронт борьбы – от Таллинна до Одессы.Под ногами нашими просто слякоть,Под нею – сцена:Каждый день – сюжет одноактной пьесы.
Табуны лихие хрипят усталоВ её моторе.И любую фальшь она чует кожей.Бог следит за ней по сигналуНа мониторе —Это называется искрой Божьей.
4 июня 2004 года
Девушки
Нет, мужчины дерутся лбами да кулачищами —А не рвут артерий ногтем у ворота.Ты же чуть заденешь локтями хищными —И брюшная полость до сердца вспорота.
Мы убить могли бы – да нет, не те уже.Все-таки циничные. И свободные.В том, как люто девушки любят девушек —Что-то вечно чудитсяБезысходное.
13 июня 2004 года
Малютка
Я отвечу завтра им на экзамене,Пальцы стискивая в кольцо —Перед боем, верно, на древнем знамениРисовали твоё лицо.
Все твои автографы – видишь, клеймамиЗапекаются на груди.Мне так больно, дитятко. Пожалей меня.Не губи меня. Пощади.
Я ведь вижу – я не сошла с ума ещё,Ещё чую ногами твердь —Сквозь тебя капризно, непонимающеХмурит бровкиМалюткаСмерть.
Ночь с 14 на 15 июня 2004 года
Боль
Подарили боль – изысканный стиль и качество.Не стихает, сводит с ума, поётся.От неё бессовестно горько плачется.И катастрофически много пьётся.
Разрастётся, волей, глядишь, надышится.Сеточкой сосудов в глазах порвётся.
От тебя немыслимо много пишется.Жалко, что фактически не живётся.
16 июня 2004 года
Змея
– Жизнь-то? Да безрадостна и пуста.Грязь кругом, уродство и беспредел.– Ты живешь за пазухой у Христа!– Значит, Он змею на груди пригрел.
22 июня 2004 года
Питер
Я уеду завтра – уже билет.Там колонны – словно колпак кондитера.Да, вот так – прожить восемнадцать летИ ни разу не видеть Питера.
Сорван голос внутренний – только хрип.Мы шипим теперь, улыбаясь кобрами.Москоу-сити взглядами нежит добрыми,А потом врастает в людей как гриб.
Разве что, в ответ на моё письмо,Появляясь вдруг из толпы послушников,Счастье здесь – находит меня самоИ часами бьётся потом в наушниках;