— Но ведь вы еще кое-что от нас получите. У вас возникла проблема с болотами — мы ее решим буквально завтра.
— Природа этой проблемы носит магический характер.
Логоамар вздохнул:
— Что ты хочешь от меня услышать, Дамонт? Да, я заметил, что стихии начинают набирать силу. Это нередко выливается в такие вот досадные недоразумения. Мы пережили несколько тайфунов, один из которых потревожил даже мой дворец… Однако куда направляется эта сила — мне неведомо. Точно не в наши жилы. Магии становится всё меньше. Магический ресурс серьезно проседает даже у меня, и я не могу приписать это одной лишь старости. Ходят слухи о магах, у которых самопроизвольно понизился ранг…
Тут все присутствующие скорбно закивали. Я с интересом впитывал сведения. Вот она какая — магическая политика.
— Ходят и другие слухи, — заговорил Агнос. — О безродных, которые рождаются в семьях простолюдинов и обладают огромным магическим потенциалом. Слухи множатся, ветер носит их и приносит к моим ушам.
— К сожалению, — проворчал Тарлинис, — ни одного такого уникума заполучить не удалось. По слухам, они примыкают к этому таинственному «клану Людей». Пока еще не было стычек с ними, мы ничего о них не знаем, но… — Он развел руками. — Дыма без Огня не бывает.
Он посмотрел на меня, сказав это, и деревянный стул с мягким сиденьем тут же сделался жутко неудобным. Я поерзал, стараясь выглядеть равнодушным. Это мне удавалось недолго.
— А что если я скажу вам, — сказал Дамонт, обводя взглядом собравшихся, — что у нас получилось отыскать одного уникума? И он сейчас сидит рядом со мной.
Я вздрогнул. На меня уставились все. Кажется, они изумились не меньше моего.
— Он?! — Тарлинис до хруста сжал кулаки. — Глава, да вы издеваетесь!
— Нисколько, — спокойно откликнулся Дамонт. — Вспомните, что говорят слухи об этих безродных. Обычные люди, обычное детство, но где-то в шестнадцать-восемнадцать лет начинают проявлять сильнейшие магические способности. Например, в одной деревеньке вспоминают мальчишку, семья которого лишилась последней лошаденки. Тогда он взял плуг и пошел с ним по полю. Меньше чем за час вспахал всё и даже не устал. Потом его семья сняла самый лучший урожай. Только вот мальчик его не увидел. Однажды ночью к нему в дом пришел странник, о чем-то с ним говорил до рассвета, а утром они ушли. Навсегда.
— И что же здесь общего с господином Мортегаром? — сквозь стиснутые зубы произнес Тарлинис.
— Возраст, — начал загибать пальцы Дамонт. — Сила Земли, благодаря которой он дважды мгновенно перенесся сквозь толщу земли в ее святилище. Да, конечно, там были задействованы странные руны, но даже с рунами… Господин Тарлинис, у вас — седьмой ранг. Вы можете мгновенно перенестись сквозь землю, скажем, на версту?
Тарлинис потупился, покашлял в кулак.
— Ну… Может, не мгновенно…
— Вот видите. Добавим сюда то, что произошло на вступительных испытаниях. Я надеюсь, сэр Мортегар не откажется повторить нечто подобное? Вы сами можете убедиться: у него нулевой ранг, и дерево заклинаний закрыто, поскольку обучения он еще не начал. Сэр Мортегар, прошу вас.
Ректор Дамонт положил передо мной камень с руной, такой же, как на экзамене.
Теперь понятно, почему Мелаирим велел надеть перчатки. Предусмотрительный…
Я взял камень в руки. Повертел его, внимательно разглядывая.
Скульптор.
В этот раз всё получилось легче. Две стихии внутри меня будто переплелись в единое целое, и контуры камня расплылись.
— Быть не может! — задохнулся Тарлинис.
Подумаешь. Видел бы ты, как я на машинке вышиваю!
Я до скрежета стискивал зубы, вглядываясь в камень, который постепенно принимал нужные мне очертания.
Магический ресурс: 34.
А я уже закончил. Всё-таки первый Огненный ранг, да и печать Земли на руке явно не помешала.
Все молча смотрели на моё произведение. На столе стояла миниатюрная каменная лошадка, запряженная в каменную повозку. Лошадь «сфотографировали» в движении: она подняла переднюю ногу и готовилась ее опустить.
Возницы не было, на него не хватило камня.
— Теперь я тебе верю, мой дорогой друг, — прошептал Логоамар и потер лицо дрожащими ладонями.
Маги Воздуха смотрели на меня, как на… Нет, я не знаю, как на что. Наверное, примерно так же я смотрел на Авеллу при первой встрече. Тарлинис же побледнел и снял пенсне, будто надеясь, что это оно его подвело, и сейчас лошадка исчезнет.
— Вот причина, по которой я сделал эту встречу такой секретной, — заговорил Дамонт. — Все мы понимаем, что это означает. И решение, которое мы примем… Оно тоже будет не для всех. Это вынужденная мера, и если мы на нее пойдём, то, разумеется, постараемся сохранить в тайне от всех. По крайней мере, пока.