Отпечатки пальцев и фото не идентифицируют мёртвого человека. Они только дают средства к опознанию, если исходить из того, что несчастный мертвец имел судимость, или служил в вооружённых силах, или работал в муниципальных или федеральных органах, или же участвовал в антивоенных демонстрациях протеста, или исходя из надежды, что его друг или родственник, увидев фотографию, хлопнет себя по лбу и закричит: «Эврика! Это Гарри!». Хорошо, когда труп имеет татуировку на правом бицепсе — какой-нибудь вид Золотых ворот на закате, например, да ещё с красно-синей надписью под ним: «Меня зовут Гарри Льюис». Однако так предупредительны бывают очень редкие трупы, хотя иногда татуировка позволяет узнать кое-что о прошлом мертвеца или даже о его профессии. Не секрет, например, что многие люди с татуировкой в какой-то период своей жизни были моряками. Но опять-таки, если человек и служил на флоте, в его личном деле и без этого будут отпечатки пальцев, поэтому отпадает и нужда в разгадывании его татуировок. Кроме того, есть и лучшие способы определения профессии человека.
Во многих отношениях мёртвое и раздетое человеческое существо поддаётся опознанию не легче, чем мясной окорок на крюке у мясника. Однако человеческое существо всё же имеет кое-какие физические признаки, которые отличают его от скота. Например, руки и ногти. У быка нет ни рук, ни ногтей. Более того, бык не пользуется своими руками и ногтями (которых он и не имеет) для выполнения определённых обязанностей, проистекающих из усложнённой общественной структуры. Человеческое существо пользуется. Поэтому опытный судебный медик может сделать достаточно точные заключения о профессии человека, опираясь на данные о форме, длине, состоянии и ухоженности ногтей, а также мозолях или их отсутствии на пальцах или других частях руки.
Ногти рабочего могут быть обломаны или в них может въесться определённое вещество, характерное для его профессии, — кирпичная пыль, штукатурка, земля, краска. Следы ухода за ногтями очень редки. У машинистки, пианиста, судебного стенографиста или массажистки никогда не бывает длинных ногтей. У сапожника, чинящего обувь, будет характерная мозоль на левом большом пальце. У гравёра на правом большом пальце тоже бывает особая мозоль. Иногда у быков на копытах тоже бывают мозоли, но они образуются от привычки рыть землю копытом и никак не могут служить средством установления занятия убиенного животного.
Но, по совести, ни одна великолепная догадка медэксперта не может быть большим, чем условным ориентиром для детектива при расследовании; если у фармацевта бывают характерно ломкие ногти, вам может попасться труп с ломкими ногтями, оказавшийся сутенёром. Или кинооператором. Или пилотом авиалайнера. Или чревовещателем. Но двое детективов с шестью трупами на руках ухватились бы за любой намёк, могущий помочь опознанию, и были бы рады любым заключениям криминологов и медэкспертов.
Которых в данном случае не было.
Среди шести тел в траншее соблюдалось отличное расовое и этническое равновесие. Трое были чёрные, двое были латиноамериканцами и один белый. Ни один из них не имел каких-либо приметных шрамов или татуировок. Ни один из них не имел на руках и ногтях признаков, позволяющих определить их как ткачей-гардинщиков или гаражных механиков. Ни у одного под ногтями не оказалось грязи, характерной для какой-то профессии. И что хуже всего, ни у одного не было зарегистрированных отпечатков пальцев. Несмотря на все старания, они все оставались такими же безымянными, как и их фотографии, и у детективов по-прежнему не было никакой зацепки, позволяющей выяснить, кто их убил и почему.
Заявление Рэндола М. Нэзбита, сделанное 14 января сего года в 10.55 в помещении розыскного отдела 87-го полицейского участка на Гровер-авеню в Изоле: Рэндол Нэзбит добровольно, без всякого принуждения, показал следующее в присутствии детектива 2-го класса Стивена Луиса Кареллы, детектива 3-го класса Бертрама А. Клинга и адвоката вышеуказанного Рэндола Нэзбита — Харольда Финча из юридической фирмы «Финч, Голден и Горовиц», по адресу: Изола, Кэбот стрит, 119. Будучи надлежащим образом информирован о своих правах и отказавшись воспользоваться своим правом не давать показаний против себя, Рэндол Нэзбит дал следующий ответ на вопрос детектива Кареллы: «Почему ты это сделал, Рэнди?».