========== Пролог ==========
Что бы там ни говорили, а Стюарт Дейкин способен на длительные отношения. Пусть они не романтические, а старые добрые дружеские, ну так что ж? Кто скажет, что это менее важно? И, в общем-то, даже не менее сложно, если задуматься. Друг ведь у него не один. Просто дружбу поддерживать Дейкину проще, может быть, в силу характера. Ему совершенно не лень поболтать лишние полчаса по телефону с Тиммсом, выслать приобретённую по случаю редкую книгу Познеру, пересечься с Раджем на матче «Шеффилд Юнайтед», отправить из отпуска всем семерым открытки с видами Африки (африканских красоток, точнее, но это замнём)… Пообедать раз в пару месяцев со Скриппсом. Это даже его любимая часть, всё же Дон всегда был его лучшим товарищем. Как бы ни были непохожи их жизни сейчас — то, что связывало их в прошлом, держит по-прежнему крепко.
Дон явно тоже любит эти встречи, если судить по тому, что он ни разу не попытался их отменить, даже когда бывал очень занят. Его дом, жена и двое детей, да ещё эта суматошная журналистика оставляют исчезающе мало свободного времени… Но за некоторые вещи Дон по-прежнему крепко держится, и Стюарт не устаёт удивляться тому, что главными из них неизменно остаются его вера — и дружба с ним, Стюартом.
Сегодня, однако, Скриппс не уделяет беседе, хм, должного внимания, отвечая порой невпопад. Что-то его беспокоит, или тревожит, а может быть, огорчает. Он с отсутствующим видом держит перед собой меню, явно его не читая, ну что там читать? Он даже очки не надел! Рассеянно делает заказ и, похоже, удивляется тому, что ему приносят, и вообще слабовато реагирует на раздражители.
— Ты чего такой замученный? — не выдерживает Дейкин.
— Да не замученный я…
— Ты прилетел запыхавшийся, да ещё и опоздал… и о чём-то опять сидишь думаешь. За едой. Серьёзно, Дон, кто вообще думает за едой?
— Ой, отвали уже, Стю. Не у всех мозг умеет отключаться по звонку на обед, как у тебя.
Ну наконец-то нормальная реакция, радуется Дейкин. Теперь можно и поговорить.
— Ты давай расскажи, что нового.
— Что нового… за колонку вот новую взялся, план публикаций составил — а передовое предприятие отрасли внезапно на грани банкротства. И надо срочно об этом, и всё переделывать.
Дейкин смеётся:
— Только не говори, что там тоже всё подозрительно!
— А ты как думал? Подозрительнее не бывает!
Чёртов Дон Скриппс, с его чутьём на тёмные делишки.
— Тебе опять не дадут выложить всё, что нароешь.
— Да знаю я… Так уже достало это всё. Уйду в писатели, честное слово уйду. Вот только дома декор обновим, так сразу же.
— «When the kids get married»*, ага. Сам же смеёшься.
— Смеюсь. А что делать…
— Пошли Ханну подальше с её декором, садись да пиши.
Впрочем, Стюарт сам понимает, что старина Дон никогда такого не сделает. Писательство было давней мечтой Скриппса, но, как и многие мечты, постоянно откладывалось на неопределённое «потом». Всегда находились дела поважнее, не без помощи его благоверной, конечно же. А в скриппсовой картине мира посьба супруги всегда весила больше, чем собственное желание. Из-за этого Дон частенько начинал походить на загнанную лошадь, но дружеских советов вроде сегодняшнего, которые Стюарт давал ему от всей души, слушаться не хотел. Поначалу это объяснялось, конечно же, любовью к жене, да и видно было, что Дон хотел порадовать её искренне. Только годы шли, и угодить супруге становилось всё труднее. И, если честно, Стюарт подозревал, что старается Дон теперь не с целью порадовать её, а просто чтобы избежать скандалов… и кто знает, насколько успешно ему удаётся их избегать. В последнее время, бывая в гостях у товарища на семейных праздниках, Стюарт всё чаще слышал в речи его жены сварливые нотки.
— Дети-то как? Лиззи замуж не вышла?
— Ей ещё нет десяти!
— Ой, ты не знаешь нынешних детей! У них сейчас это быстро… На футбол-то её отдали?
— Ох, да. Сколько споров было, а из-за чего? Ну хочет ребёнок, пусть занимается. Не одна же она там такая.
— А Генри, ваш вундеркинд, с нагрузкой справляется?
— Да брось ты, сразу вундеркинд… Справляется, вполне. Отвечать иногда стесняется, руку поднять лишний раз… Но учительница его хвалит. Умный, говорит, и воспитанный. Что ещё учителю надо?.. Ты сам-то как?
— Ничего… С новым клиентом встречался на днях. Заманчиво… Знаешь, есть такие, что как ни крути — много налогов не выкроишь. А этот вот перспективный. Думаю, будет доволен.
— Признайся, ты учишь их обходить закон.
Грязные инсинуации! Дейкин знает, что Дон его дразнит, но просто не может не разразиться речью:
— Да я никогда! За кого ты меня принимаешь?.. Нет, правда. Это может выглядеть махинациями, но на самом деле это просто более эффективное оформление тех же самых законных операций. Если можно сделать что-то разными способами, ты выберешь наиболее эффективный из всех, которые знаешь… Ну, а я дохера этих способов знаю. Тем и живу.
— Как там Кристи твоя?
Кто?..
— Что за Кристи?.. А, Кристи! Забудь, разбежались, как только вернулись из Вены. Полюбовно, остались друзьями, довольны собой.
Вспомнил тоже, это ещё летом было.
— Боже, Стю…
— Всуе поминаешь, Дональд?
— Помянешь тут с тобой. Не устал ты от жизни такой?
Кто бы говорил. Дон вряд ли смог бы припомнить, когда в прошлый раз был в отпуске. А Стюарт был. Летом. С Кристи. И с Ритой ещё, им втроём было очень даже весело, но сейчас он не станет об этом Дону рассказывать. Успеет ещё похвастать, сейчас ни к чему.
— Ну не всем же везёт, как тебе. Или Адилю.
— Или Крису, или Джимми…
— Ну да… Погоди, ты на что намекаешь?
— Я? Ни на что, Бог с тобой! Я чист, как младенец!
— Смотри у меня… А кстати. Давно мы парней не видели.
— Да, давненько. Постой… а у нас же круглая дата в этом году!
Ё-моё, а ведь и правда.
— Слушай, да… Сколько? Ёб твою мать, пятнадцать лет?! Пятнадцать лет прошло с этого пиздеца под названием «Поступи из Шеффилда в Оксфорд»?
— И Кембридж, — смеётся Дон.
— Оксбридж, какая разница… Надо это отметить, Дон. Если мы это не отметим, Гектор в гробу перевернётся, ей-богу.
— Ну, этого никак нельзя допустить. Зачем же нам землетрясение в Шеффилде.
Стюарт хохочет от неожиданности, невольно представив, какой переполох могло бы произвести, перевернувшись под землёй, тучное тело их старого учителя. Как получается, что именно боголюбивый англиканин Дон отпускает самые циничные шутки из всех, кого знает Дейкин?
— Господи, Дон, твои шуточки… Всё. Решено. Я обзвоню парней. И знаешь что… давай-ка я с Тотти свяжусь. Где-то у меня были её контакты.
— С Тотти?
— Ну да. Соберемся, к ней в гости зайдём, устроим вечер воспоминаний… Будет круто!
— Да, это идея, — кивает Дон. — Думаю, ей будет приятно. Если заранее о дате предупредишь, может быть, мы с Ханной сможем взять отпуск на пару дней к выходным, прихватим детей, навестим стариков моих вместе. Они будут рады внуков повидать.
— Правильно мыслишь, Дон… В общем, не парься, я всё организую и сообщу. Ты вон и так замученный.
— Да не замученный я…
Здрасьте, приехали. Дейкин смеётся над другом, это всегда было частью их отношений, но всё-таки в глубине души немного обеспокоен. В семье у Дональда Скриппса вовсе не всё так безоблачно, как было прежде, Дейкин такие вещи чует нутром.
Комментарий к Пролог
*«When the kids get married» — «Когда наши дети женятся», очень забавный дуэт из мюзикла 1966 года «I Do! I Do!», о том, чем смогут наконец-то заняться муж и жена, когда их дети вырастут и «выпорхнут из гнезда». (Если вы есть Вконтакте, тут можно найти, как Джейми Паркер и его жена исполняют этот дуэт: https://vk.com/audios-140317071 )
Предполагаю, что Скриппс и Дейкин могли слушать такое ещё на уроках Гектора, а может быть как-нибудь вместе ходили в театр… но вообще-то мне просто нравится эта смешная песенка ))
========== ЧАСТЬ 1 ==========
Дональд вовсе не был замученным, это просто Стю по обыкновению всё драматизировал. Не замученным, но, может быть, немного уставшим и озабоченным длинным списком дел и ожидающих решения вопросов. Может быть, немного раздражённым от того, что не удалось отвертеться от активного участия в выборе материалов для обновления интерьера. Дон бы с удовольствием предоставил Ханне полную свободу: ему нравился её вкус, и за годы ведения хозяйства она доказала свою надёжность и деловую хватку — бессмысленными импульсивными тратами она никогда не занималась. Для него оттенок стен или степень контраста обивки мебели не были настолько важны, чтобы хотеть вникать в тонкости с целью сформировать собственное мнение, но Ханне, как правило, требовалось его участие в подобных делах. В общем-то он мог понять её желание не тащить всё в одиночку и старался участвовать по мере сил… Но ведь всё равно все его предложения бывали раскритикованы и отвергнуты, действительно все, он не мог припомнить ни случая, чтобы она согласилась. Так что ему совершенно оправданно стало сложно относиться к своей роли не как к пустой формальности. Оставалось надеяться, что дети к следующему ремонту подрастут настолько, чтобы включиться в этот процесс, а также на то, что хотя бы один из них будет небезразличен к этой теме, и Ханна наконец-то получит себе достойного помощника.