Спрогис не ожидал такого резкого поворота их беседы. Он помнит себя как разведчика по Испании. Вот там они давали перцу франкистам! Весь мир следил за ними затаив дыхание.
— Ой как и мне хочется одним ударом нокаутировать гадов. Но имей в виду, что против нас действует более чем опытная контрразведывательная сила. Против германских фашистов, их тактики, дорогой Артур Карлович, мы должны выставить нашу гибкость и, я бы сказал, неуловимость, внезапные засады против небольших вражеских колонн, железнодорожных составов, дерзкие продуманные нападения на их комендатуры, учреждения и штабы с основной целью — добыть ценные разведданные. Пойми меня правильно. Я не сторонник штурма крупных населенных пунктов, железнодорожных станций — они очень хорошо укреплены. В рейде по тылам врага под Велижем в сорок первом году нас в основном спасала наша подвижность. Мы не сидели на одном месте. Нанесем чувствительный удар — и исчезнем. Помню, на шоссе под Велижем мы разгромили колонну фашистских карателей. Вокруг тянулись огромные леса. Ох как не хотелось уходить оттуда… Велик был соблазн остаться на старой, хорошо укрытой и обжитой стоянке. Тем более, что она значительно удалена от ближайших гарнизонов противника. Но мы не поддались искушению и все-таки ушли. И вовремя. Как после стало известно, фашисты бросили против нас большие подвижные силы с легкими танками, артиллерией и даже авиацию. Урочище окружили, окольцевали со всех сторон да так пробомбили и прочесали, что живого места не осталось. Кинулись туда — а нас там нет… Били по пустому лесу. Вот такая тактика и нам здесь нужна, командир!
— Я учту твой боевой опыт, комиссар. Первое слово в этих делах за тобой. Но… шуму, переполоху на коммуникациях и в близлежащих гарнизонах противника мы должны наделать. Население ждет грома! Ждет, понимаешь!
— Ждет, Артур Карлович! Ох как ждет. И дождется! Честное слово. Но пусть потерпит еще. Не время пока. И все-таки это — дело партизан. Наши отряды и группы, командир, не обычные, а диверсионно-разведывательные. Поэтому они не только должны истреблять захватчиков. Еще и еще раз хочу, чтобы ты до конца понял главное: в ходе боев путем захвата штабных документов и пленных военнослужащих, особенно офицеров вермахта, мы должны и будем добывать ценные разведывательные данные о противнике… На это меня и нас с тобой вместе нацеливал генерал Соколовский.
Спрогис спрыгнул с коряги, заложил руки за спину, зашагал взад и вперед по протоптанной в траве тропке. Среднего роста, крепкого телосложения, угрюмо суровый, в наброшенной на плечи шинели. Чувствовалось, что он чем-то взволнован. Глядя на него, комиссар невольно подумал, что ему, пожалуй, придется сдерживать командира. Он горяч, упрям. По всему сегодняшнему поведению было видно, что ему что-то не понравилось в высказываниях комиссара, что он сам что-то уже твердо решил…
Так оно и было. Пошагав немного, Спрогис остановился и сказал:
— И все-таки «громкое дело» будем готовить, Иван Александрович. Хочется мне, поверь, с большого дела начать. Нет, нет, не пугайся. Очертя голову не полезем, но и прохлаждаться не будем. Наш долг — отсюда, из белорусских лесов, хотя бы немного сталинградцам помочь. Представляешь, гробануть тот эшелон, что к Сталинграду идет! Сколько бы спасли мы наших бойцов! И мы гробанем его. Верь, комиссар!
Комиссар сощурил всегда настороженные свои глаза, хитро улыбнувшись, ответил:
— Ну вот мы с тобой почти и договорились, на какие объекты будем нападать в первую очередь. Ты думаешь, у меня сердце не болит за сталинградцев? Да если мы не допустим туда, к ним, несколько эшелонов с живой силой и боевой техникой врага, да если к этому благороднейшему делу подключим и местное население, создадим, например, из числа работающих на железных дорогах наших людей диверсионные группы, то это и будет самое «громкое дело» из всех «громких дел». И самое «тихое», потому что никто не узнает, что натворили беды врагу именно мы. Будем снабжать взрывчаткой и минами верных людей — будут лететь под откос фашистские эшелоны. Будем учить технике и тактике нашей работы — сохраним силы. И не только сохраним, а и приумножим.