– Не смотри на этого противного холодного Сабира, – говорил он, прорываясь сквозь мое слабое сопротивление его губам. – Он ни черта не понимает, как обращаться с такими сладкими девочкам, как ты. Разве можно смотреть на тебя таким взглядом?
– Я вам не мешаю, нет? – раздосадовано спросил Сабир. – Пока вы тут лижитесь, я пойду, пожалуй, позвоню. И одень ее уже наконец, официант сейчас войдет.
– Бу-бу-бу, какой злой и страшный серый волк, – продолжал издеваться Симон, повалив меня на диван и зарывшись носом в мою маленькую грудь. – Обижает мою Искорку. Это он, наверное, завидует нам, да?
Меня дико умилял тон, да и вообще действия Симона, и я впервые за много-много лет искренне рассмеялась. До того забытого состояния, когда счастье словно расширяет грудную клетку.
Может все же Симон не так плох, как я о нем думаю? И ради таких минут счастья стоит терпеть время от времени его вторую деспотичную ипостась?
Внезапно Симон оторвался от моей груди, словно сделал это не сам. Так и есть: Сабир буквально за шкирку оторвал его от меня и строго повторил, разделяя каждое слово:
– Я. Сказал. Одень. Ее. Сейчас же!
Симон вывернулся из его хватки, еще раз быстро коснулся губами моей груди и принялся выполнять приказ друга. Он тут же усадил меня и, не скрывая своего удовольствия, помог мне вернуть подобающий общественному заведению вид.
Наконец, когда Симон застегнул на мне последнюю пуговку, я чуть пригладила волосы и случайно взглянула на Сабира, словно желая получить его одобрение. Но на этот раз его взгляд не был таким ледяным. Теперь в нем билось какое-то колкое черное пламя.
Он злится на меня? За что? За то что я смеялась от ласк Симона? Но разве Сабир сам не говорил мне, что я больше игрушка для Симона, чем для него?
Сабир тем временем открыл окно и выключил кондиционер, а затем занялся своим звонком.
– Я раздражаю его? – тихо спросила я Симона, стараясь не показать, что я этим расстроена.
– Его все раздражают, – отмахнулся Симон и нажал на кнопочку круглого пульта, с помощью которого можно было пригласить официанта к нам в ВИП-ку. – Не обращай внимания, просто он по жизни такой надутый индюк.
Все это он говорил с широкой улыбкой на лице, явно не испытывая никакого негатива по этому поводу. Наверное, Симон давно знал Сабира, все положительные качества друга, что заставляло его не замечать отрицательных и так по-доброму над ним шутить. Я же не допускала даже мысли о том, что когда-то захочу заговорить с Сабиром о чем-то, кроме неизбежных рабочих моментов, которые без него никто не решит.
Прерывая мои угнетающие мысли, в комнату вошел официант и поставил на стол салаты, а затем поинтересовался можно ли подавать основные блюда.
– Неси! – Симон стукнул столовыми приборами о стол, показывая степень своей готовности. – Мы проголодались, как волки.
Вскоре небольшой стол был уставлен ароматными порциями блюд, но у меня напрочь пропал аппетит. Задавленная одной только энергетикой Сабира, я напряженно ковыряла вилкой пасту с морепродуктами. Симон с аппетитом поглощал свою порцию и рассказывал мне что-то между делом, словно не замечая моей задумчивости.
Наконец Сабир закончил разговор и направился к нам. Я инстинктивно придвинулась поближе к Симону и нервно сжала вилку в руке, как вдруг почувствовала горячую ладонь Сабира на своей пояснице. Он ободряюще прошелся немного выше по спине и произнес своим фирменным строгим тоном:
– Ешь, Искра.
И хоть в его голосе не было ни капли тепла, а только сухое раздражение, я почему-то уловила… заботу? Нет! Ее невозможно было уловить! Наверное, я просто хочу это услышать, вот и придумываю то, чего нет! Или не придумываю?
Тем не менее, я буквально кожей ощутила чувство безопасности и, выдохнув напряжение, позволила себе приступить к еде.
Глава 7.
Расправившись со своим обедом, мы вновь вернулись в офис. Холодность Сабира уже не так сильно расстраивала меня, но и Симон не позволял себе таких милых задвигов.
День пошел по намеченному плану, где каждый "винтик" большой офисной машины принялся готовиться к завтрашней презентации. И хоть на мне была задача минимум: только проконтролировать доставку баннера, но и мне хотелось быть более полезной. Поэтому я с энтузиазмом предлагала свою помощь Римме Юрьевне, избегая однако с ней зрительного контакта.
— Голубушка моя, — не выдержала женщина ближе к пяти вечера. — Что ты себя так загоняешь по пустякам? Тебе неудобно, что я стала свидетелем вашего с Симоном воркования?