Дебора, увидев блокнот, грустно заметила:
— Глория любила вести дневник. Может быть, вы найдете там то, что вам нужно. Я не буду мешать и оставлю вас вдвоем.
Китти даже не обернулась вслед уходящей женщины. Ее внимание полностью занимало содержание блокнота. Глория оставила еще небольшой коричневый сверток, но он поначалу совершенно не заинтересовал девушку. Она торопливо листала пожелтевшие странички, и перед ней ясно вставали дни, месяцы, годы трудной жизни близкого ей человека. В конце дневника она прочитала:
…назвали ее Сьюзен, но Дэвид сказал, что это слишком опасно. Вот почему мы собрали вещи и собираемся переехать на юг. Никто не должен знать наш новый адрес, потому что он использовал незаконное агентство по усыновлению. Мне это не понравилось, но Дэвид говорит, что иначе нельзя. А мне так хотелось иметь малютку! Он попросил меня сжечь все вещи девочки, но я не смогла. Они такие восхитительные! Я решила отослать их Деборе, Дэвиду об этом ничего не скажу. Он так устал за последнее время. Молю Бога, чтобы малышка принесла нам счастье. Я назвала ее Китти из-за инициалов на ее белье. Плохо, что ее мать теперь не сможет заботиться о ней, но я сделаю все возможное, и Китти не будет ни в чем нуждаться…
Когда Китти снова посмотрела на Пола, взгляд ее трудно было описать: в нем скрывались страх и беспомощность, ярость и злоба, нежность и нерешительность поверить в реальность происходящих событий. Но Пол, не поворачиваясь к ней, развязал бечевку и аккуратно распаковал пакет, обернутый грубой бумагой. В каком-то оцепенении оба молча рассматривали пожелтевшие детские пеленки, украшенные причудливой монограммой.
— Боже, — простонала Китти. — Это… это белье Кэролайн?
Пол нервно закашлялся, а потом, прочистив горло, глухо ответил:
— Я думаю… нужно показать их Луизе.
Нет, пронеслось в голове у Китти. Ей вдруг показалось, что она смотрит жестокий кинофильм и с трудом узнает героев. Все было чужое: имена, персонажи, даже звуки, раздававшиеся в комнате звучали неестественно и натянуто.
— Значит, я — Кэролайн, — произнес незнакомый голос.
— Похоже, что так, — прозвучал сдержанный ответ. — С тобой все в порядке?
Она резко захлопнула дневник и положила его сверху на стопку белья.
— Теперь хотя бы я знаю все наверняка, и у меня не осталось никаких сомнений.
Китти захлопнула чемоданчик и поднялась с кресла. Все это время Пол неотрывно следил за ней с нарастающей тревогой.
— Китти…
— Кэролайн! Меня зовут Кэролайн! Китти больше не существует. Ее никогда не было. Пустой, лживый образ. Это только инициалы. Только заглавная буква, — чувствуя, что теряет самоконтроль, девушка говорила на повышенных тонах.
— Нам больше нечего здесь делать. Пошли. Не нужно так расстраиваться, — мягко проговорил он.
Ее глаза грозно сверкнули.
— Если бы ты мог почувствовать хоть толику моих мучений. Если бы ты знал, как это трудно вдруг осознать, что ты — человек ниоткуда.
— А Луиза? А семья Гудманов?
Китти нервно рассмеялась.
— И что мне теперь делать? Открыть дверь и сказать: «Привет, мама, я вернулась! Ты никогда не догадаешься, что со мной произошло!»
Пол сознательно отказывался понимать ее.
— Тебя с радостью примут в этом доме. Все без исключения. Ведь у тебя есть брат и сестра. Они могут стать тебе действительно близкими.
Неужели он действительно полагает, что его слова смогут успокоить ее?
— Это другие люди. Они не знают того мира, в котором жила я все эти годы. Уедем отсюда! — резко сказала Китти.
Пол покорно кивнул.
— Ты права, здесь не время и не место для подобных разговоров. Сходи, попрощайся с мисс Каннингем, я отвезу тебя домой.
Старая леди — Китти не могла больше думать о ней как о тете — встретила гостей на крыльце дома.
— Так вы нашли что-нибудь для себя?
Девушка слабо улыбнулась. Старушка когда-либо узнает правду, ужасающую и отвратительную, но только не сейчас.
— Там были детские пеленки и дневник, который необходимо внимательно прочитать. Вы не будете возражать, если мы возьмем вещи с собой? — вежливо спросила Китти.
Дебора Каннингем небрежно махнула рукой.
— Зачем они мне? Глория оставила их, значит, они ваши по праву.
Ужасно чувствовать себя мошенницей! Китти покраснела от смущения и прикусила губу. После неловкой паузы ей все-таки удалось выдавить из себя слова благодарности. Дебора рассеянно кивала и улыбалась в ответ.