– Нет, для его жены, – хладнокровно поправил ее Джереми.
В этот момент послышался стук в дверь. Джереми резко повернулся на каблуках и увидел перед собой Джесса.
– Вы что, собираетесь на званый ужин? – поинтересовался тот, удивленно оглядывая сестру и зятя. – Если вы предпочитаете ужинать в…
– Нет-нет, Джесс, это совсем не то, что ты думаешь, – поспешил уточнить Джереми. – Нам предстоит нечто вроде прощального бала, где я должен познакомить своих подчиненных с женой. Думаю, что и тебе было бы интересно повидаться со старыми боевыми друзьями.
Джесса не пришлось долго уговаривать. Он, конечно, заметил, что его сестра выглядит какой-то уж слишком бледной и озабоченной, но отнес это на счет предстоящего расставания с мужем. «Господи, как это хорошо, что мы пойдем туда вместе!» – подумал Джереми, наблюдая за ними. Он и представить себе не мог, как поведет себя Криста, когда они прибудут в военный лагерь.
К счастью, все прошло на удивление благополучно. Криста познакомилась с Натаниелем, и, как ему показалось, они быстро нашли общий язык. Правда, когда тот заговорил с ней, она вытаращила от изумления глаза и долго не могла прийти в себя, но потом все пошло как по маслу. Джереми только потом сообразил, что его жена, вероятно, никогда еще не слышала речь чернокожего человека, лишенную каких бы то ни было признаков южного акцента. Через некоторое время Джесс уже увлеченно болтал с майором Уиландом, а Криста освоилась до такой степени, что даже взяла Джереми под руку, что поразило его больше всего. После короткого знакомства со всеми присутствующими они оба, примкнули к военным врачам, и разговор вскоре коснулся предстоящей поездки. Доктор Уиланд всячески убеждал Кристу, что ничего страшного ее не ожидает и что он позаботится о том, чтобы роды прошли нормально.
– Черт возьми! Какой сюрприз! – неожиданно воскликнул Джесс, глядя куда-то в сторону, где собралась группа мужчин. – Прошу прощения. Я отлучусь на минутку, – сказал он, а потом показал рукой на стоящих поодаль людей: – Это же Джулис Ларсон. Ему не больше двадцати лет, но мне казалось, что в самом конце войны он перешел на сторону конфедератов. Его семья живет на полуострове.
Майор Уиланд удивленно посмотрел на друга.
– Да, этот парень действительно воевал на стороне южан, – подтвердил он. – А потом снова присоединился к нам и стал прекрасным кавалеристом. И вообще я должен сказать, что очень многие бывшие мятежники рано или поздно перейдут на нашу сторону, вот увидите. Дело в том, что кавалерист всегда остается кавалеристом, независимо от обстоятельств. К тому же война уже закончилась, и нам предстоит покорять совершенно неизведанные земли. Словом, Запад – это наше будущее!
Вскоре Джереми узнал, что в его отряде действительно есть несколько бывших мятежников, в честь которых полковой оркестр сыграл прекрасную мелодию в самом конце вечеринки, когда уже все собирались расходиться.
Этой мелодией оказалась прекрасная песня «Дикси».
Как только прозвучали первые аккорды, Джереми украдкой посмотрел на жену. Та вытянулась в струнку, гордо вскинула голову и с торжественным благоговением слушала давно знакомую мелодию. Через некоторое время она опустила голову, из чего он сделал вывод, что она, вероятно, плачет. Но он ошибся. В ее глазах не было слез и даже намека на них. Судя по всему, она не намерена больше проливать их по своей утраченной родине. В этот же самый момент он понял еще одну интересную вещь: гордость не всегда является ужасным недостатком, как ему казалось раньше. Она известна с древнейших времен, покоряла многих мужчин и женщин и часто подвигала их на героические поступки. И если сейчас эта самая гордость вынуждает ее бросить отчий дом и отправиться черт знает куда, то пусть будет так.
Вечер прошел прекрасно, но когда они возвращались в гостиницу, Криста снова погрузилась в тягостное молчание. Джереми долго наблюдал за ней и даже пришел к выводу, что она снова впала в свое прежнее состояние неопределенности. Он также решил, что вряд ли стоит приставать к ней в эту последнюю ночь. Зачем насиловать ее и оставлять в ее памяти самые жуткие воспоминания об их расставании.
Но сдержать обещание, данное самому себе, было очень нелегко. Все началось с того, что она никак не могла расстегнуть свои многочисленные застежки, и вынуждена была обратиться за помощью к мужу. Джереми, конечно, не мог отказать ей и вместе с тем не мог спокойно смотреть на ее изящную фигуру, обтянутую тугим корсетом, на стройные ноги, видневшиеся из-под нижней рубашки. Расстегивая крючки дрожащими пальцами, он не мог не ощущать гулкое сердцебиение в ее груди и ту дрожь, которая периодически пробегала по ее телу. Ведь что ни говори, а это их последняя ночь перед ужасно долгой разлукой. В конце концов, он не сдержался и прильнул губами к ее обнаженному плечу. В этот момент он уже ничего не соображал и не мог понять, оказывает она ему сопротивление или нет. Потеряв контроль над собой, он развернул ее к себе лицом, подхватил на руки, понес на широкую кровать и все-таки совершил с ней прощальный любовный акт.
К сожалению, в ее поведении практически ничего не изменилось. Она по-прежнему не реагировала на его ласки, не отвечала взаимностью, но при этом и не сопротивлялась, как было прежде. Когда все закончилось, он тихо лежал рядом с ней и терзался мыслью о том, не совершил ли он непростительной ошибки. Поскольку ничего хорошего в голову не приходило, он, в конце концов, повернулся к ней, приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза. Они были закрыты, чего нельзя было сказать о губах, которые, казалось, призывали его к дальнейшим действиям. Джереми посмотрел на высоко вздымавшиеся груди и на ее прекрасное тело, самим Богом созданное для любви и восхищения.
Нет, ни о какой ошибке и речи быть не может. Она создана для любви, и он правильно сделал, что воспользовался последней возможностью доказать ей свою преданность. Похоже, что сама судьба благословила их на этот союз, почти насильно подтолкнув, друг к другу. Но что будет на тех диких бескрайних просторах, куда их бросает та же самая судьба? Имеет ли он право тащить ее в необжитые и весьма опасные края? Не случится ли там с ними непоправимой беды?
Внезапно Криста открыла глаза и уставилась на него, судорожно пытаясь прикрыться краем простыни. Джереми не выдержал и схватил ее за руку.
– Не надо укрывать от меня свои прелести, – тихо прошептал он. – Ведь впереди у нас очень долгая и почти невыносимая разлука.
Она ничего не ответила и только скромно опустила глаза, заливаясь густой краской стыда.
Джереми присел на кровати и тяжело вздохнул:
– Криста, я думаю, что тебе не стоит ехать туда. Оставайся в Виргинии. Не надо насиловать себя и подвергать тяжким испытаниям.
Она снова открыла глаза и удивленно уставилась на него.
– Я… Я не хочу оставаться здесь, – наконец-то выдавила она из себя.
– Но как же… – Он неожиданно замолчал и насупился.
– Я не хочу оставаться здесь, – более решительно повторила Криста. – Я не хочу… не хочу постоянно наталкиваться на всех этих искалеченных, безруких и безногих людей, у которых нет никакого будущего. Не хочу видеть всех этих грабителей и жуликов, которые наживаются на человеческом горе, не хочу слышать, как они издеваются над бывшими рабами, не хочу слышать стоны обездоленных и внезапно обнищавших белых людей. Я… – Она сделала небольшую паузу, а потом продолжила: – Я просто не могу жить на этой земле!
Джереми склонился над ней и пристально посмотрел в глаза:
– Значит, ты просто-напросто убегаешь от этой реальности и даже готова поменять все эти ужасы на неизвестность, на реальность возможных столкновений с дикими племенами индейцев? Хорошенькое дело! Означает ли это, что ты боишься нынешних трудностей?
Конечно, он прекрасно понимал, что даже если она и боится всего этого, то ни за что на свете не признается ему.
– Нет, я просто устала, – тихо шепнула она.
Джереми долго смотрел на нее, а затем обнял за плечи и притянул к себе. Она на мгновение напряглась всем телом, но он просто погладил ее по густым волосам, не предпринимая попыток снова заняться любовью.