– Прекрасная мысль, – согласился маркиз. – Он не так слабоволен, как его мать, хотя лично мне больше нравится Николас. Отчаянный малый! Впрочем, Том – наследник Холбрука, поэтому я просто обязан помочь ему. Подай-ка мне перо и чернильницу. Я сейчас же напишу письмо.
Дженкинс осторожно поставил на колени маркиза, сидевшего в глубоком кресле у камина, шкатулку красного дерева с письменными принадлежностями.
– Что-нибудь еще, милорд?
– Нет. Я позвоню, когда ты мне понадобишься.
Оставшись один, Боллингбрук открыл потайной ящичек в шкатулке и вынул миниатюрный портрет третьей жены. Анжелика была единственной, кого он когда-либо любил. До нее у маркиза было много женщин, некоторые из них – признанные красавицы, но ни одна из них не могла сравниться с Анжеликой. Он любил ее всем сердцем и был уверен, что жена переживет его, ведь она была так молода. Страдания его были так велики, что ему хотелось умереть. Только ее последнее желание удержало его от рокового шага.
– Позаботься о нашем сыне, позаботься об Энтони, – прошептала она на смертном одре. – Люби его ради меня, умоляю тебя.
Он любил Холбрука и ради жены, и ради него самого. И он любил Каролину, потому что она так напоминала ему Анжелику. В ней была та же живость, в ее груди билось такое же храброе сердце. Остальные родственники мало интересовали маркиза. Он не любил своего старшего сына Себастьяна. Маркиз считал, что это дурацкое имя, и лишил бы сына наследства, если бы закон не препятствовал ему в этом. Средний сын, Клод, нравился ему больше, но не до такой степени, чтобы сожалеть об его отсутствии.
Поместье Боллингбруков по закону отойдет его старшему сыну, Клод получит дом в Лондоне. Он давно живет там, и было бы неправильно лишать его крыши над головой. Но кроме этого у маркиза были деньги и собственность, не имевшие отношения к поместью, следовательно, он мог распоряжаться ими по своему усмотрению. Он разделит это имущество между Каролиной и ее братьями, каждый получит по равной доле. Давно следовало это сделать, впрочем, и теперь еще не поздно. Несмотря на изводившую его боль, маркиз был в здравом уме и надеялся протянуть еще хотя бы несколько лет.
Для прогулки Каролина надела платье в зеленую полоску. По крайней мере, ей позволено было самой выбрать себе наряд, удовлетворенно подумала она. Она знала, что этот цвет идет ей и что она прекрасно выглядит. Спускаясь по лестнице, Каролина улыбалась.
Луиза Таунтон еще не выходила из своей комнаты, но она знала о том, что мистер Беллингхем предложил Каролине прогулку в экипаже, и всецело одобряла это. Она без колебаний дала племяннице свое разрешение.
– Мистер Беллингхем, конечно, возьмет с собой грума. Однако с человеком, имеющим такую репутацию, девушка может выехать и без сопровождения. Я знаю его несколько лет и еще не встречала столь приятного и в высшей степени респектабельного джентльмена.
– Да, тетя. Я надеялась, что вы не будете возражать против этой прогулки. Мистер Беллингхем очень воспитанный и у него хороший вкус, не так ли?
– Ты права, – ответила леди Таунтон и задумчиво посмотрела на Каролину. – Однако перспектива получить титул у него весьма отдаленная. Может статься, этого вовсе не произойдет – перед ним в очереди наследования несколько кузенов. Зато сэр Фредерик, несомненно, унаследует титул своего дяди, поскольку у нынешнего маркиза нет ни сыновей, ни внуков и вряд ли тот женится.
– Мне все-таки больше нравится мистер Беллингхем, – ответила Каролина, – если он проявит интерес… Однако я не думаю, что мы можем рассчитывать на это…
Голос ее звучал вполне невинно, однако в глазах племянницы тетка заметила подозрительные огоньки. Леди Таунтон отнюдь не была глупа и прекрасно понимала, что племяннице не по вкусу ее вмешательство.
– Я только напоминаю тебе о существующих возможностях, – сухо ответила Луиза. – Сэр Фредерик, кажется, хочет жениться, а вот от мистера Беллингхема мы этого вряд ли дождемся. Всем известно, что он убежденный холостяк и твердо придерживается своих принципов.
– Неужели? – весело спросила Каролина. – Ну что ж, есть ведь и другие, тетя. Мы должны быть терпеливы.
– Вы несносны, мисс. – Леди Таунтон недовольно поджала губы. Она подумала, что, будь Каролина ее дочерью, она давно выбила бы из нее дурь. – Не навреди себе, стараясь мне досадить, Каролина. Если у тебя есть хоть крупица здравого смысла, ты сосредоточишь свои усилия на сэре Фредерике.
Каролина не понимала, почему попытки леди Таунтон повлиять на ее решение вызывают в ней глухое раздражение. Возможно, самым неприятным было неприкрытое желание тетки выдать племянницу замуж за денежный мешок. Каролина покачала головой, пытаясь отогнать прочь неприятные мысли. В это мгновение в дверь позвонили.