Глава 16
— Она просто засветилась, как рождественская елка, — сказал Мус.
Крис отстегнулась, подошла к его пульту, по пути кинув взгляд и на пульт Пенни. Повсюду плясали разноцветные гистограммы, появлялись и исчезали кружки, а списки росли так быстро, что строчки, не успевая появляться снизу экранов, тут же исчезали сверху.
— Они нас изучают, причем очень активно, — сказала Пенни.
— И всем, что у них есть, — тихо сказал Мус. — И они везут с собой много всякой всячины. До сих пор я встречался с техникой, которую в любом магазине подержанных кораблей на Земле можно купить. Мелочь всякую, ни о чем. А вот то, что у них, говорит, что они хороши. Очень хороши.
— Очень хороши? — прошептала Крис.
Мус поднял взгляд от показаний на своем пульте и на его лице обнаружилась напряженная улыбка.
— Не так хороши, как я и мои приятели-вороны. Нет, они не так хороши, как думают. Если бы так, они бы уже давно обо всем догадались. А пока щекочут нас с целью посмотреть, как мы отреагируем. Играют с нами, ловят на крючок, как хороший рыболов ловит форель. Путь они пока немного побегают, покидают крючок, повытягивают его. — Мус покачал головой. — Эти парни работают грубо, пытаются силой задавить.
Крис надеялась, что грубая сила в ее деле — не все, что нужно для победы.
— Молодой человек, — Мус обратился к Томми, — я слышал, у вас есть какая-то песня для фона в боевой сети, которая должна подбодрить нас на нашем пути и усложнит взлом наших коммуникаций.
— Минутку, — сказал Томми и набрал на своем пульте команду. — Боевая сеть активизирована, — объявил он.
Ударили барабаны, вслед за ними сначала отдаленная, но приближающаяся свирель. Женский голос, от уверенности хриплый, заполнил мостик.
Крис посмотрела на главный экран с неумолимо приближающимися шестью вражескими точками в центре. Она стала тихо подпевать припев: «Скольких из них мы заставим умереть!» Она была не одна.
Теперь подпевал весь мостик. Вот певица замолчала, остались только барабаны, свирель и еще что-то, что Крис не распознала. С музыкой у нее с давних пор было не очень. Ощущение, как будто по спине пробегают мурашки, напрягается тело, сжимаются кулаки. Ей захотелось проделать все то, о чем пелось в песне.
Голос певицы тихо вернулся.
— Ч-черт, — выдохнул ворон. — И вот в это я должен подсовывать пакеты сообщений.
— Откуда добрый, мирный мальчик с Санта-Марии откопал нечто подобное? — спросила Крис.
Томми слегка покраснел.
— Когда я написал бабушке, как мне сложно было быть твоим спусковым крючком на Олимпии, какими бы крутыми ни были плохие люди, она спросила, помню ли я еще эту песню, «Марш Кембрита». Я сказал, конечно, да. Я ведь пел ее с детства, но тогда это была просто песня. А когда бабушка появилась на нашей свадьбе, отвела в сторонку, поблагодарила, что ее сюда позвали, они с бабушкой Гуд-Гуд давно так не наедались, призналась, что никогда не рассказывала нам, детям, как так получилось, что мы до сих пор поем на Санта-Марии эту песню. Там вышло так, что когда заблудшие ученые, наконец, осознали, что заблудились и больше никогда не увидят Землю, если верить школьным урокам, наступила суровая сотня лет. Голодные годы, когда колония могла умереть. Нас, детей, учили в школе, что не все взрослые были готовы, как это говорится в учебниках, ложится спать голодными, а наутро вставать и усердно вкалывать, и так каждый день. Кто-то ушел в горы. А потом они вернулись, только уже как рейдеры. Пытались отнять то, что не хотели добывать усердным трудом. Были бои, мужчины умирали, чтобы еда доставалась детям. Сейчас я думаю, что с их стороны было глупо не рассказывать нам детям, настоящую историю, особенно сейчас, когда мы пошли разными путями, чтобы понять, кто мы на самом деле, но бабушка принесла мне песню, которую я знал всю свою жизнь, и вот, отдаю ее вам.
Фоном рассказу Томми песня повторяла слова: «Берегите женщин и детей…» Да, в долгом покое наверняка многое забывается. Многое становится не самым острым.
— Бабушка сказала, что эта песня пришла вместе с первой командой с Земли, написали ее в двадцатом веке. Судя по топорам, мечам, доспехам и рогам, я думаю, она старше, но самая подходящая, чтобы помочь нам пережить голодное время.
— Скольких из них мы заставим умереть! — вместе подпевали Крис, Томми, Пенни и Финч.
— Должно нам сегодня помочь, — закончил Томми.
— Да, согласилась Крис.
— Черт возьми, это что такое? — рявкнул адмирал.
— Мы перехватили их боевую сеть, адмирал, — сказал дежурный лейтенант. — Это штука играет на всех кораблях. Разведка думает, что они прячут пакеты сообщений либо в несущей волне, либо в песне. Или где-то еще. Мы пока в поиске, сэр.
— Ну, и о чем это нам говорит?
— Кажется, около дюжины кораблей отделяются от транспортников, сэр. Похоже, они на одном g уходят к луне. Разведка ожидает, что на полпути они развернутся и начнут тормозить, тоже на одном g, сделают круг вокруг луны — ее называют Милна — а потом пойдут к нам сближающимся кусом. Отчет вот-вот должен прийти на ваш пульт, сэр.
Экран на пульте мигнул и на нем отразился курс, а с перехваченной сети противника доносилось: «Скольких из них мы заставим умереть!»
— Сколько у них кораблей? Какие типы? Вооружены ли чем-то, кроме этой песни?
— Минуточку, сэр, просматриваем данные.
Адмирал поднялся и подошел к информационным мониторам, за которыми наблюдали техники. Он смотрел, как разноцветные линии то поднимаются, то опускаются, идут волнами. Все это ничего ему не говорило, а женщина продолжала петь: «Отправьте ублюдков обратно в ад. Мы научим их воевать так, что они больше не придут сюда».