У Крис и ее команды ни отсрочки, ни противоречий по поводу своего будущего не было. Отсрочка была недопустима. Орбитальная механика развернула линкоры к Верхнему Вардхейвену. Она же направила на них оперативную группу Крис с орбиты планеты. А легкий тормозной маневр группы «Горацио» вообще должен разрезать их пополам.
Через несколько минут.
— Народ, если мои часы не врут, у нас еще есть пять минут, — сказала Крис. — Старшина, у нас еще есть что попить?
— Сейчас, — кивнул тот и скрылся с мостика.
— Странно, — сказала Пенни, — я выдула два литра, но никакого желания посетить гальюн.
— Мы изрядно пропотелись, — сказала Крис.
Форма от засохшего пота потемнела, но либо система жизнеобеспечения работала сверхурочно, либо они все так сильно воняли, что вовсе этого не замечали. Странно, что в такое время этот вопрос может иметь значение.
Появился старшина, бросил присутствующим груши с напитками.
— Последнее причастие, — с улыбкой сказал он.
Томми поймал свою и поднял ее, словно для тоста.
— Так он умер, чтобы сделать нас святыми. Теперь мы боремся, чтобы оставаться свободными.
Крис не спеша отпила воду, наслаждаясь вкусом. Может, просто наслаждалась комфортом, передавая его всем остальным присутствующим на мостике. Последнее причастие. Может, старшина и прав. Он прошелся по мостику, собирая пустую тару. Томми взглянул на свой пульт, на экранах которого разворачивалась битва и… перекрестился.
— Отче, в твои руки передаю душу свою, — тихо сказал он.
За спиной Крис Пенни подхватила, зашептав слова Двадцать третьего псалома:
— … пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла… — чем дальше, тем громче.
Финч повторяла раз за разом «Радуйся, Мария» так быстро, как только могла произносить слова.
Крис тяжело вздохнула. Отец с малолетства водил ее в семейную церковь каждое воскресенье. Это была обязаловка только чтобы пресса делала фотографии. Но сейчас люди читали молитвы с верой в душе. Еще недавно Крис хотела провести с Томми и Пенни какое-то время, выяснить, почему они захотели, чтобы их свадьбу провели священники, а теперь, когда услышала такую искренность, поняла все без лишних слов и наблюдений.
Сейчас только орбитальная динамика управляла их жизнью. Крис подхватила коммуникатор.
— Это летучий отряд. Через шестьдесят секунд восьмая эскадрилья приблизится к рубежу в сотню километров. «Кастер», готовы к последней битве?
— Вообще-то, — откликнулся ван Хорн, — я задумывался над установкой киоска с лимонадом и посмотреть, как долго после этого смогу выжить.
— Такое превратить в шутку не смог бы даже ты, — сказала Сэнди.
— Вам бы обоим ужасно радоваться, что флот держит вас на постоянной работе, — растягивая слова, сказала Луна. — А кто-то комиксы создает и не тужит. Попробовали бы свои силенки на этом поприще.
— Тридцать секунд до атаки. Ракеты пошли, — сообщил ван Хорн.
— Хорошо, команда, — начала Крис. — Все вы, каждый из вас, вызвался добровольцем. Все вы знаете, что мы выглядим маленьким Давидом, а идущие на нас линкоры — Голиафом на стероидах. Два патрульных катера показали, что мы можем уничтожить линкор. Но его уничтожение дорого нам обходится. На этот раз мы покончим с ними. На этот раз постараемся стрелять, как охотники в глаз белки. Не стреляйте, пока они не вытащат наружу орудийную башню, лазерную турель, и только тогда стреляйте. Их двигатели тоже уязвимы. Они будут уворачиваться, поэтому объединяйтесь в пары, создавайте тройки и четверки и атакуйте линкоры со всех сторон. Рано или поздно они дадут слабину.
— Правильно понимаешь, — сказала Луна.
— И еще. Никогда не летите по прямой дольше одной-двух секунд. Вы должны постоянно маневрировать. «Кастер» может подбить несколько лазерных установок, мы уничтожим еще несколько, но нас все равно будет обстреливать чертовски много лазеров.
— Танцуй, детка, танцуй, как никогда раньше не танцевала, — сказала Луна и выкрикнула гораздо громче: — За нашу свободу! За наши семьи! За Вардхейвен! За принцессу Кристину! Вперед!
Секундой позже призывы многократным эхом отозвались по сети в ответ.
PF-109 и еще двадцать один корабль пересекли дальний рубеж работы восемнадцатидюймовых лазеров. Помимо Крис, в опасную зону вслед за «Хэлси» последовали еще девятнадцать кораблей. Как и при первой атаке, они метались вверх, вниз, вправо и влево. Ускорялись и замедлялись так, чтобы в их движениях не просчитывалось никакой закономерности.
И восемнадцатидюймовые, смертельные лазеры потянулись к ним.
— Адмирал, центр обороны хочет знать, не хотите ли вы изменить приоритеты, сэр, — сообщил дежурный лейтенант.
— Еще бы, — прорычал адмирал, правда, только себе под нос.
Стандартная доктрина предписывала восемнадцатидюймовым установкам целиться во все враждебное, находящееся в пределах досягаемости. Но стандартная доктрина была написана каким-то болваном, блаженно игнорирующим высокую температуру, исходящую от установок фирмы «Вистлер энд Хардкастл лимитед», поставляющих оборудование флоту.
Адмирал был слишком хорошо знаком с проблемой теплоотведения.
Он вернулся к вращению «Мести». Восемнадцатидюймовки быстро заполнят радиаторы, а потом, когда начнут стрелять пятидюймовки, они быстро нагреются и потеряют свою эффективность.
Каковы шансы попасть хоть в одну из этих танцующих колибри восемнадцатидюймовым лазером при коэффициенте теплопроводности в 80 или 90 К? А каковы шансы у пятидюймовок вывести их из строя при 30–40 К?
Неудивительно, что главная батарея оказалась полностью бесполезна при последней атаке быстрых патрульных катеров.
— Поддерживайте огонь главной батареи.
— Есть поддерживать огонь главной батареи, — отчеканил дежурный лейтенант. — Центр обороны подтвердил огонь главной батареи.
— Как так? — будущий губернатор Вардхейвена повысил голос. — Они же перед вами. Разбейте их!
— Я не собираюсь тратить тепловой лимит на этот диапазон. Губернатор, обещаю не учить вас, как насиловать, грабить и разорять безоружных мирных жителей. Пожалуйста, не учите меня разбираться с вооруженным противником.
— У меня есть полномочия освободить вас от командования.
— Сейчас не лучшее время для этого.
— Адмирал, разведка взломала одну из передач атакующего флота Вардхейвена. Сэр, у буксиров слабая система шифрования.
— И что у них там происходит?
— Похоже, они аплодируют принцессе Лонгнайф, сэр. Разведка уверена, что это она руководит атакой на нас.
— Невозможно, — фыркнул будущий губернатор. — Ее освободили от командования. С позором.
— Похоже, не с таким позором, как кто-то думает, — пробормотал начштаба.
— Значит, я вижу перед собой маленькую девочку Лонгнайф, — задумчиво сказал адмирал. — Неплохо. Совсем неплохо. Или лучше, девушки, губернатор? Для девушки, освобожденной от командования? Отправленной с позором домой, чтобы что? Вязать детские вещи? Или рисовать? Эсминец, музейная реликвия… и дюжина мелких корабликов, которые к этому моменту должны были быть разоружены и выставлены на продажу. — Адмирал с чувством ударил кулаком по панели управления. — И что ты, маленькая девочка, приготовила для дяди Ральфа? Грузовики с ракетами. Яхты, загруженные, как я догадываюсь, теми же ракетами. И вот, эта маленькая девочка Лонгнайф появляется и заявляет, что будет со мной драться. И, вдруг, мои линкоры сталкиваются не с четырнадцатью, а с сорока с лишним кораблями, которые слишком дорого нам обходятся. Да, к тому же, волна за волной тучи ракет в поддержку боевым кораблям, которые разведка ну никак не ожидала увидеть. — Адмирал покачал головой и посмотрел на будущего губернатора. У Маскалина отвисла челюсть. Может, все дело в том, что корабль вертится, но, скорее, шок от того, что слышит, как к Лонгнайф вдруг относятся с уважением. — Господин губернатор, жаль, что у меня нет и половины того, что есть у этой маленькой девочки. Здесь. — Он ткнул пальцем в голову. — И здесь. — На это раз он положил ладонь на сердце. — Да, я одолею ее тем, что есть у меня вот здесь, — он шлепнул ладонью по экранам пульта, на которых виднелись точки кораблей. — Но было бы неплохо хотя бы раз вступить в бой с такими людьми, как она и теми, кто поспешил отозваться на ее призыв.