Проведя много времени выслушивая бурчание дочери лидера оппозиции на вечеринках, Крис не возражала против вкусов Джека. Но это было первым доказательством, что его профессионализм имеет пределы.
А еще заставило задуматься о том, был ли Джек рядом с ней только из-за того, что ему так приказали.
Пора сменить тему.
— Меня и впрямь обвиняют в незаконном присвоении гражданской собственности? — Крис изо всех сил пыталась сохранить спокойствие… и ей это почти удалось. — Миссия на то болото стоила мне небольшого состояния, — не говоря уже о жизни… почти… дважды.
— Да, — кивнул Джек. — Пирсон говорит об этом на всех ток-шоу. У нее есть какие-то распечатки, подтверждающие это. Она ими размахивала, хотя не позволяла взглянуть на них повнимательнее.
Все, что Крис смогла, так это только покачать головой.
— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Да, я получила солидный налоговый вычет за пожертвованные деньги, но мысль, что я опустилась до кражи риса, бобов и печенья, которое мы возили голодающим фермерам… Пока в меня не начали стрелять за эту привилегию… Нелли, как дела у Фонда Рут Эдрис? Мы все еще перечисляем туда деньги?
— Нет, Крис. Сейчас в Фонд поступает больше местных пожертвований. Я просила совет директоров рассмотреть вопрос о закрытии Фонда и выдвижении предложений об инвестировании средств под низкие проценты, чтобы помочь жителям Олимпии открывать малый бизнес или разбивать огороды на заброшенных сельскохозяйственных угодьях. Им понравилась эта идея и они обещали связаться с тобой, выдвинув коммерческое предложение, которое может включать переоформление Фонда в кредитный союз.
— Что ж, если Пирсон хочет попробовать в суде озвучить результаты общественного мнения, пока папа находится в бегах, сохраняя свою политическую жизнь, Нелли, отправь записку Эстер или Джебу, попроси их организовать несколько интервью с местными жителями на местном телевидении. Может с кем-то из священников и раввинов, с которыми мы работали, тоже.
— Сударыня, — покачал головой дедушка Троубл, — красивое местечковое интервью где-то за пятьдесят световых лет от нас вряд ли будет иметь какое-то значение, когда на другой стороне, прямо здесь и сейчас люди переключаются с одного ток-шоу на другое.
— Подожди, Нелли, — сказала Крис, поняв, что дедушка прав. Если бы она не была такой уставшей, вряд ли ей пришлось бы об этом напоминать. — Отправь чек на четыре или даже пять билетов. Попроси Эстер организовать нескольких добровольцев, пусть прилетят сюда.
— Не очень хорошо будет выглядеть, если ты им заплатишь, — сказал Джек.
— Это что же получается, если я этого не сделаю, все будет выглядеть плохо. Если сделаю, то будет выглядеть еще паршивей. Хочу перерыв. Завтрак, сон, душ — не обязательно в таком порядке. Сегодня самое худшее утро, которое у меня когда-либо было.
— Если эта женщина, Пирсон, не была бы твоим боссом на той промокшей от дождя планете, может, тебе и удалось заполучить кого-нибудь, кто высказался в твою пользу, — сказал дедушка.
— Полковник Хэнкок был моим командиром, я подчинялась непосредственно ему. Там было мало людей, кто отчитывался непосредственно ему.
— Похож на умного человека, — кивнул дедушка.
— Полковник Хэнкок, — медленно произнес Джек.
— Да, — кивнула Крис. — Лейтенант-полковник Джеймс Т. Хэнкок.
— А, этот, — дедушка Троубл покачал головой. — Ведущие ток-шоу с пеной у рта станут добиваться, чтобы он стал твоим главным свидетелем.
— Я что-то упустил? — спросил Джек, удивленно посмотрев на дедушку Троубла. — По мне так полковник Космофлота и есть идеальный свидетель.
— Ни одного полковника не признали виновным, но и не признали невиновным в использовании пулеметов для сдерживания толпы гражданских, — сказал Троубл.
— О, так это тот самый полковник Хэнкок, — сказал Джек. — Может, организовать так, чтобы он похвалил Пирсон?
Молчание дедушки Троубла сказало Крис все, что она хотела услышать.
— Думаю, это самая веская причина, почему он до сих пор на Олимпии и, наверняка, останется там, пока не утонет в этом болоте. Есть и другие люди, которые были со мной на Олимпии. Есть Томми. Он был со мной на складах. Он видел, что происходит.
— Томми ведь скоро женится в доме Нуу? — спросил Джек. — Бригада поваров волнуется, принимаясь печь свадебный торт.
Хм, Томми в этот момент выглядит не настолько непредвзятым.
— Что ж, у нас есть неделя, — в конце концов, сказала Крис.
— Может, и нет, — откликнулась Нелли. — Я изучаю новости, Крис, думаю, средства массовой информации вовлекли в нечто, что называется ажиотажем. Не желаешь ознакомиться с некоторыми новостями?
Настала очередь Крис посмотреть на дедушку с вопросительно поднятой бровью.
— Все настолько плохо?
— Я думаю, оппозиция намерена засудить тебя в средствах массовой информации и повесить твоего отца на самой высокой рее. Или на ее эквиваленте.
Крис произнесла слово, которое принцессам знать не полагается, и снова откинулась на спинку сиденья.
Дедушку Троубла высадили около его квартиры в городе и получилось даже к лучшему, потому что у входа в дом Нуу творился настоящий медиа-цирк. Машины с репортерами и камерами блокировали въезд на территорию комплекса. Только запертые ворота, кирпичная стена восьми футов высотой и не совсем видимые системы безопасности удерживали репортеров снаружи. Пока автомобиль преодолевал это препятствие, Крис смотрела прямо вперед и наделась, что броня машины остановит что угодно по настоящему опасное.
И только когда они оказались недалеко от главного входа в особняк, вспомнила, что утром сюда должны были прийти Томми с Пенни обсудить планы на свадебный день. Бедной парочке пришлось самостоятельно пробираться через эту чернь. Крис надеялась, что они не плюнули на все и не убежали. Еще очень хотелось узнать, как эскадрилья перенесла ее арест.
Как только Крис подошла к дому, двери тут же автоматически открылись, оставив ее лицом к лицу с последним человеком во всем мире, с которым ей хотелось бы встретиться именно сейчас.
Папа.
Уильям Лонгнайф., для миллионов друзей просто Билли, ринулся к Крис, словно ураган. Его лицо было краснее, чем помнила Крис, когда отправлялась на учения. Неужто заглянул в винный шкафчик?
За спиной отца, на спиралевидном черно-белом полу тянулась его политическая тень — Хонови. Крис стало жалко брата за то, что он избрал себе такую судьбу, хотя он, кажется, неплохо преуспевает.
Сама Крис предпочла сбежать в космос, чтобы избежать семейного дела. Если бы могла, сбежала бы еще дальше, потому что на этот момент ей казалось, что она убежала недостаточно далеко.
— Ну что ты вытворяешь, сударыня? — закричал отец, остановившись прямо перед Крис, требуя ответа немигающими глазами. Он придвинулся к ней так, что носом дотронулся до ее носа, нарушая личное пространство. Точно, успел выпить. Дела пошли от плохого к худшему.
Крис устояла на месте. Лет пять назад она отошла бы на пару шагов назад. Год назад тоже. Но не сегодня. Ей уже пришлось столкнуться с линкорами и убийцами. Обычный злой политик по сравнению с ними просто ничто. Но драки не хотелось. Не сейчас. Крис взвесила все варианты и выбрала мирный подход.
— Я хочу позавтракать, — со всей возможной бодростью сказала Крис. — Меня посадили вчера после ужина, а выгнали еще до завтрака. И, пап, тебе нужно пересмотреть температуру в твоей тюрьме. Я чуть не замерзла.
— Я посмотрю, сестренка, как только окажемся в офисе, — пообещал Хонови.
— Не позволяй ей менять тему, Хонови. Крис, что ты делаешь с моей избирательной компанией?
— Ничего, пап. Не забыл? — Крис показала на погоны. — Я офицер Космофлота. А Космофлот вне политики.
— Черта с два. Обвинения, выдвинутые против тебя…
— С ними я разберусь.
— Нет, сестренка.
— Почему нет? — все внимание Крис сосредоточилось на брате. Ну, почти. Из открытой двери в Салон Роз слева Крис уловила обрывки разговора. Слово «свадьба» звучало то и дело. В основном говорила мама, но Крис показалось, что она слышит и голоса Томми и Пенни, которые иногда пытались что-то вставить.