— Рыжик, я не могу терпеть, что какие-то мужики смотрят на то, как ты танцуешь. Если я буду в зале и увижу хоть один похотливый взгляд в твою сторону, то будет…что-то будет, а потом я запрещу тебе тут работать. И тогда мы поругаемся с тобой. Сильно. Так что, от греха подальше, я жду тебя у Демона.
На этом, все вопросы у меня отпали. Уже, одно только то, что он не пытается проявить свои диктаторские замашки в сторону моей работы, говорило мне о многом.
Один раз он упомянул, что его родители приглашают нас к себе на ужин. Уж не знаю, что он увидел на моём лице, но тему быстро свернул и сказал, что перенесём это как-нибудь на другой раз.
А ночи? Ночи мы проводили врозь. Он у себя, я у Жанны. Каждый раз он приглашал меня к себе на "чашечку кофе". Знаем мы это "кофе"! Проходили!
Я вежливо отказывалась. Хотя, искушение было такое… Что казалось, ещё чуть-чуть, и я сама накинусь на него. Как это было на даче. Особенно, после всех тех поцелуев и ласк, которыми мы обменивались с ним в машине, совсем как подростки, когда он подвозил меня до дому вечерами.
Так что… Я бы назвала эту неделю идеальной. Во всех отношениях.
А в субботу всё изменилось.
Мы гуляли по парку. Жанна напросилась с нами. Отказать ей мне было не удобно. Итак целую неделю мы с ней толком не видились. А, вроде как, я к ней в отпуск приехала.
Жара ещё не спала, несмотря на то, что уже был вечер. Холодные напитки и мороженое не сильно помогало.
Я даже не поняла ничего. Казалось, вот я иду рядом с Барсом, секунда — и вот я уже нахожусь на его руках.
Слышу, как будто сквозь вату голоса Жанны и Барса и понимаю, что потеряла сознание. То бишь, плюхнулась в обморок! Как какая-нибудь кисейная барышня! Ощущения так себе, скажу я вам.
Сосредоточилась и попыталась вникнуть в то, что говорят мои спутники.
Жанна, может и говорила, а вот Барс рычал. По-другому я бы не назвала то, каким тоном всё говорилось.
Зверь мой выскочил из клетки и буйствовал, судя по всему.
— Я говорил ведь, что нужно было обратиться тогда к врачу! Неизвестно, как удар мог сказаться на её голове!
— Ты сам слышал, что она отказалась! — Жанна пыталась успокоить его. — Это может быть просто от жары. Перегрелась на солнышке — вот и результат!
Не очень у неё это получалось, поняла я, когда он снова зарычал:
— Ты должна была поддержать меня, когда я предлогал больницу! После такого удара черт знает, что там могло…Едем в больницу! И пока не сделают все анализы и томографию этой…упрямой и недальновидной головы…
Ну-у, не назвал хоть "дурой". И на том спасибо. Пора бы показать, что сознание ко мне вернулось. А то ведь, если его сейчас дальше "понесёт", могу услышать не совсем лицеприятные для себя вещи, я так понимаю.
Я зашевелилась на его руках и открыла глаза.
— Да в порядке я. — постаралась я проговорить бодрым голосом. — И в больницу я не хочу. Жанна права, эта жара кого хочешь в обморок вгонит.
— Вижу я твой порядок! — не прекращая идти в сторону стоянки, где он припарковался, сказал Барс — И пока мне врач не подтвердит, что это не последствия того удара в глаз, можешь даже не расчитывать выйти из больницы!
Глава 22 Барс
— Нет!
— Да!
— А я сказала "нет"!
— А я сказал, что ты войдешь в эту чёртову дверь! Сделаешь всё, что тебе скажет доктор! И когда он скажет, что никакой угрозы нет и разрешит тебе уйти домой, только тогда ты выйдешь из этого заведения!
Последние слова я, можно сказать, уже орал в полный голос. Даже, несмотря на то, что окна в машине были закрыты, проходящая в это момент возле моего окна женщина, стала подозрительно озираться, пытаясь, видимо, определить откуда раздался крик.
Мы стояли на парковке возле частной клиники, куда я привёз Рыжика.
После того, как я посадил её в машину возле парка, донеся на руках и поехал, у нас и начался спор.
Она ни в какую не соглашалась с тем, чтобы провериться в клинике. Чуть ли не с пеной у рта доказывала мне, что чувствует себя уже хорошо, даже замечательно.
Я пытался её переубедить. Вначале спокойно и терпеливо. Постепенно закипая и повышая тон, также как и она.
Жанна, сидящая на заднем сиденье машины, тоже попыталась убедить Рыжика всё таки обследоваться. Минут через десять спора, она сдалась, предоставляя мне право отстоять нашу с ней точку зрения.
И вот, когда мы подъехали к клинике, разговор между мной и Рыжиком вёлся уже на повышенных тонах.
Сдерживать свой тон я уже был не в силах. Испуг и волнение заставляли непроизвольно закипать.