Рот моей матери искривился в улыбке. "Я не уверена, что верю тебе. Но я очень надеюсь, что ты будешь умной, а это уже лучше".
Она обняла меня, окутав теплом и тонким ароматом. Я закрыла глаза, желая на мгновение снова стать маленькой и провести это путешествие, не делая ничего более важного, чем бегать вверх и вниз по лестнице в королевском замке в Дюрантайне с моими кузенами.
"Значит, это умно", - прошептала я.
Первые несколько дней нашего путешествия на карете до Калламорна мы ехали по бескрайним зелено-золотым полям в самом сердце Безмятежной империи, мимо вилл с красными крышами, увитых цветами, и одиноких линий кипарисов. По мере приближения к Калламорну плоская земля сминалась в нежные складки и перекаты; неглубокие долины и впадины собирали туман по утрам, а высокие места хранили томительный золотой свет на закате.
Терика жадно смотрела в окно вагона, высматривая над головами нашего конного военного эскорта первые признаки тенистых холмов ее родины на горизонте.
"Подожди, пока не увидишь", - весело сказала она Заире. "Холмы в Калламорне гораздо больше, чем те маленькие бугорки, которые встречаются здесь, в центральной части Империи, они изрезаны и покрыты прекрасными лесами. А скоро у нас выпадет снег, и поля и луга станут сверкающе белыми, вплоть до самых гор".
Лиенн, сокольничий Терики, задрожал. "Да, и холод, леденящий кровь, и ледяные ноги. Я предпочитаю раверранское солнце и чашку глинтвейна, спасибо".
Заира пожала плечами. "Я здесь, чтобы ждать, пока не придет время поджигать все вокруг. Если это сделает тебя счастливым, я могу пока посмотреть на грязные холмы".
"Так очаровательно". Терика вздохнула. "Вот что мне в тебе нравится".
Она обняла Заиру за плечи. Заира бросила на нее тревожный взгляд, а затем расслабилась, прижавшись к ней. Лиенн повернулась лицом к окну, чтобы скрыть улыбку.
Наша карета должна была стать мишенью, ведь в ней находились четыре человека из списка убийц Васкандрана, но мы приняли достаточно мер предосторожности, чтобы я не волновалась. Заира вернулась к ношению искусственно сработанного корсета и заколок для волос, которые защищали ее как от мушкетных пуль, так и от клинков; к сожалению, они требовали ее врожденной магии в качестве подпитки для мощного щита, а никто из нас не мог использовать такие средства защиты. Марчелло ехал рядом с каретой в сопровождении двух десятков солдат, настороженно оглядывая каждую складку земли, линию деревьев или фермерский дом. Ни одна достаточно крупная группа нападавших, чтобы угрожать нам, не могла ускользнуть от его внимания, если только они вообще смогли проникнуть так далеко в Безмятежную империю.
Нет, не страх тяготил меня, когда мы ехали на северо-запад, в сторону Калламорна. Это было более тяжелое и тупое бремя ожиданий.
Если я не смогу понять, что делать с кругом Рувена на горе Уайткроун - если это вообще были чары вулкана, - тысячи людей могут погибнуть. Если Васкандар вторгнется, а Дож призовет Заиру на границу, тысячи людей погибнут. И еще было старое чувство вины, которое я всегда испытывала, посещая Калламорн, и которое тошнотворно билось во мне: целый народ доверил мне безопасность и защиту своего места в Империи, включая мою собственную семью, а я приезжала лишь раз в год и редко вспоминала о них.
Должно быть, они надеялись на большее, когда отдавали своего принца в мужья моей матери и клялись в верности Раверре. И на этот раз я должна была дать им больше, чтобы они знали, что Империя выполнит свою половину сделки, заключенной при моем рождении.
Мне хотелось бы снова улизнуть с кузенами и заняться дипломатией не сложнее, чем болтать с Роландом об истории Калламорниша, чтобы отвлечь его, пока Бри ворует яблоки в замковом саду. Но я заняла свое место в тени матери, и теперь отступать было нельзя.
Истрелла ехала с нами в карете, возилась с экспериментальными модификациями порохового рожка своего брата, который я настояла на том, чтобы она сначала опустошила и почистила. Нам меньше всего хотелось делать новые захватывающие открытия о взаимодействии искусства и пороха, будучи запертыми в движущейся карете с огненным магом. Я не могла не заметить, что Терика и Заира казались физически ближе, чем были до поцелуя - мелкие прикосновения и взгляды почти постоянно проходили между ними, и на скамейке кареты их не разделяло ни малейшее пространство.
Когда мы остановились в придорожном трактире в нашу четвертую и последнюю ночь перед переездом в Калламорн, я воспользовалась моментом, когда мы остались наедине с Заирой за нашим столом в переполненной, освещенной свечами столовой, чтобы наклониться к ней и прошептать очевидный вопрос.
"Итак, вы двое теперь наконец-то встречаетесь?"
Заира посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на лестницу, ведущую в наши комнаты на втором этаже. Терика и остальные еще не спустились к ужину, хотя мы ожидали, что они скоро присоединятся к нам; у меня было всего несколько минут, чтобы поддразнить как можно больше.
Она подняла свою чашку, поняла, что подавальщица еще не наполнила ее, нахмурилась, глядя в пустоту, и снова поставила ее на место. "Это не твое дело, но, скажем так, Терика - единственный человек, которого я встречала, который упрямее меня. Видно, что она выросла на козьей ферме - должно быть, шипастые ублюдки давали ей уроки".
"Это да". Я откинулась на стуле в удовлетворении. "И хорошо для Терики. Тебе позволено быть счастливой, ты знаешь".
"Я не знаю, о чем она думает". Заира покачала головой. "Она мила, как летний персик, а у меня на руках изрядное ведро крови. Кроме того, какое будущее, по ее мнению, у нас есть вместе?"
"Ну, если я добьюсь принятия закона о реформе Сокола..."
Заира фыркнула.
"Ладно, - вздохнула я, - забудь о моем законе. Чисто теоретически, если бы ты могла прожить с ней любую жизнь, какую захочешь, что бы это было?"
"Неужели я похожа на какую-то лунную идиотку, которая сидит и мечтает об очаровательном загородном коттедже и куче детей?" Заира провела ногтем по своей чашке.
"Понятия не имею. Поэтому я и спросила". Я пожала плечами. "Если бы я могла выбирать свою судьбу, я бы хотела иметь обширную библиотеку, круг хороших компаньонов, и ... и кого-то, с кем можно было бы это разделить". Улыбка Марчелло и теплые зеленые глаза наполнили мое воображение; судя по блеску в глазах Заиры, она это знала. "А что насчет тебя?"
"Это опасный вопрос".
"Опасный? Как это?"
Глаза Заиры сузились. "Если ты тратишь время на размышления обо всем, что хочешь и чего не можешь иметь, это съест тебя изнутри, как будто ты проглотила чашку с кровяными червями. Если ты не можешь протянуть руку и взять это, то размышления о том, как сильно ты этого хочешь, только делают тебя несчастной".
"Это довольно мрачная философия".
"Вырастая в Таллоу, ты должна сосредоточиться на том, чтобы оставаться живой от мгновения к мгновению. Ты не думаешь о будущем, кроме того, чтобы убедиться, что оно у тебя вообще есть".
Я проследила извилистый шрам на столешнице, где кто-то вырезал свои инициалы. "Я тоже никогда особо не мечтала о своем будущем, если честно, по противоположной причине. Мое будущее уже прописано за меня. Я не могу выбирать, кем мне быть или что делать". Даже в этом сне о хорошо заполненной библиотеке и Марчелло рядом со мной, я смутно представляла, как моя мать все еще строит козни на заднем плане, занимая свое место в Совете Девяти. Как только она уйдет на пенсию, все последние остатки свободы, которыми я обладала, исчезнут в глубинах императорского дворца.
Заира хмыкнула. "Может быть, именно тебе стоит убегать".
Наконец появился слуга с кувшином вина, чтобы наполнить наши бокалы; я была рада этой отсрочке от необходимости искать ответ. Старый, угрюмый гнев всколыхнулся, наполовину проснувшись от слов Заиры, оставшись с тех пор, когда я в последний раз всерьез думала о побеге от своей судьбы: когда я открыла письмо матери, призывавшее меня домой из Арденского университета, именно тогда, когда я наконец-то нашла место, где можно быть собой, а не наследником Корнаро.