Затем снова раздался вой. Злость резко скрутила мою грудь, словно струна арфы затрещала.
"Забери их ад", - задыхалась Заира. "Всех до единого".
Я не хотела этого. Я не просила их умирать за меня.
Сумеречные тени сгущались под деревьями и сгущались вокруг нас, делая все серым и нереальным. Мы добрались до места, где тропинка раздваивалась, и, не сбавляя темпа, пошли по правой развилке. Но вой был уже так близко, что казалось, гончие должны быть прямо за нами.
Заира оглянулась через плечо и ругнулась. "Я вижу их".
Тропа шла прямо; вдали виднелись два камня, едва различимые в сумерках на фоне стволов деревьев. Пограничные знаки.
"Я думаю, - вздохнула я, - это граница".
"Мы не успеем". Заира говорила с легкостью, в то время как я не могла сдержать дыхания от бега. Она сдерживала мой темп. "Если ты освободишь меня, я смогу сжечь их всех, но тогда ты будешь тащить мое бессознательное тело".
Каменные столбы были так близко. Но, оглянувшись через плечо, я увидела жутко сверкающие глаза и стремительно несущиеся к нам серебристые спины.
Я остановилась и повернулась лицом к ним; Заира повернулась вместе со мной, подняв руки наизготовку.
"Закрой глаза", - предупредила я.
Я открыла свой медальон. Ослепительная вспышка света ослепила мои веки, и гончие завыли от боли и растерянности. Не дожидаясь, я помчалась к камням, Заира была рядом со мной.
"Хорошая мысль", - крикнула она.
Что-то разорвалось в моей раненой ноге. Боль пронзала ее с каждым шагом. Но я продолжала бежать, быстрее, чем когда-либо в жизни, пока перед нами не возникли камни, и я бросилась за невидимую черту между ними.
Дорога продолжала идти через лес, не меняясь. Но позади нас гончие отшатнулись, словно встретили стену.
Я остановилась, задыхаясь, и согнулась вдвое, перенеся свой вес на здоровую ногу. Гончие вышагивали и рычали на дальней стороне камней - четыре из них, принюхиваясь и оскаливаясь, их глаза были устремлены на меня.
Это был кошмар. Это должен был быть кошмар. Но воздух был резким и холодным в моих легких, глаза убедительно слезились, а боль была слишком реальной.
Я не собиралась просыпаться от этого. Ничто из того, что я делала, не могло ослабить то, что произошло. Все эти хорошие солдаты были мертвы, и мы были одни в Васкандаре.
"Давай продолжим путь", - сказала Заира, ее голос был неровным. "Я не верю, что эти камни смогут остановить их надолго".
Пограничные камни. Сквозь муть ужаса и вины в моей груди пробился огонек любопытства. Я жаждала рассмотреть их, проследить за символами, которые я могла разобрать в угасающем свете. Но из-за того, что за ними рыскали псы, я не осмеливался преступать границы их защиты.
Слишком многое было отдано, чтобы мы смогли выжить. Я не могла бросить все из-за детского стишка.
Мы начали движение. Но каждый шаг причинял боль, и казалось, что с наступлением сумерек на голову опустилась дымка. В моей голове все время звучали крики мертвых солдат, и я видела тернии, испачканные кровью. Я споткнулась, затем снова споткнулась; в третий раз я упала на колени.
"Милость милосердия, ты неуклюжа". Заира схватила меня за руку, чтобы поднять на ноги.
Не за ту руку. Я вздрогнула, дыхание с шипением вырвалось сквозь зубы. Заира отдернула руку, ругаясь.
"Ты мокрая. Черт, это кровь, да?".
"Неплохо." Я поднялась на ноги.
Заира не шевелилась. "Это все твое?"
Я посмотрела вниз. На мне был один белый и красный чулок, висевший в клочьях. Это зрелище сделало все более реальным, и внезапно боль перестала вежливо стучаться в мою дверь и ворвалась в нее сразу. Я села, тяжело опустившись в грязь на дороге.
"Нам, наверное, нужно что-нибудь сделать", - сказала я. Мой голос звучал отстраненно и спокойно, казался далеким, но в голове звучала высокая, паническая нота, похожая на пронзительную флейту.
"Возможно, это неплохая идея, да". Заира опустилась на колени рядом со мной и сняла то, что осталось от моего чулка. "Ну и дела".
"Это не может быть слишком плохо, если я пробежала в нем весь этот путь". Но я не могла заставить себя посмотреть.
"Я видела и похуже", - сказала Заира, ее голос был тщательно нейтрален. "Сейчас я посмотрю, смогу ли я остановить кровотечение".
Она промыла рану от когтей водой из своей фляги, которая жгла так, что у меня на глаза навернулись слезы, затем достала нож и оторвала полоски от своей юбки для бинтов. Я изо всех сил старался не скатиться в трясину безнадежного страдания, пытаясь сосредоточиться на том, что нам нужно делать дальше. Мы должны были идти дальше.
Пока Заира обматывала мне ногу, я достала из ранца первую из трех маленьких бутылочек с эликсиром - каждая на день - и выпила половину. Последнее, что мне сейчас было нужно, - это ослабеть от яда в дополнение к потере крови.
За всей этой болью, страхом и изнеможением скрывалась огромная темная масса, словно сам океан, давящий на морскую стену. Так много людей погибло, а мы даже не спасли Терику.
Я должна была знать это, потому что это была важная информация. Но я не могла позволить себе почувствовать хоть что-то из этого, даже немного, пока мы не окажемся в безопасности. Поэтому я ждала, глубокая боль тихо распространялась во мне, как яд, который сдерживал мой эликсир.
"Ну, мы по шею в демоническом навозе, не так ли?" Заира помогла мне снять куртку, чтобы она могла осмотреть мою руку в угасающем свете. Я дрожала от ледяного холода, который собирался под деревьями по мере того, как солнечный свет угасал.
Куртка давала мне некоторую защиту, и укус был менее серьезным, чем рана на ноге, которую я только усугубила бегом; она почти перестала кровоточить сама по себе.
"Нам просто нужно найти тропу в горах до наступления темноты", - устало сказала я. "Мы справимся".
Руки Заиры остановились на моей руке. В сгущающихся сумерках ее глаза были похожи на лужи тени. "Нет, мы не можем".
Ее слова пронзили оцепеневший туман в моем мозгу. Я вгляделась в напряженные впадины беспокойства на лице Заиры и в небо, окрашенное закатом, которое пробивалось сквозь ветви за ее спиной.
"Мы не выберемся отсюда сегодня ночью", - сказала она, ее голос был низким и грубым. "Скоро здесь будет темно, как в подмышке у демона. От потери крови у тебя крыша поедет, если ты думаешь, что сможешь подняться в гору по незнакомой тропе в кромешной тьме с искалеченной ногой".
Она была права. Я оглядела темнеющий лес, осознавая всю глубину нашей опасности. Днем дороги могут быть безопаснее, но у меня не было уверенности в том, что ограниченная защита сохранится ночью. А если тропа снова приведет через границу в Севаэт, сам лес может попытаться убить меня.
Но лес не ненавидел Заиру. Химеры не охотились на нее. Она была целая, здоровая и ловкая, и могла прекрасно защитить себя. Особенно если не пыталась тащить меня на себе.
"Тогда тебе придется идти без меня", - медленно сказала я.
Заира покачала головой. "Не будь дурой".
"Это не глупость. Это разум". Я подняла дрожащую руку к виску; у меня немного кружилась голова, но то, что мы должны были сделать, было достаточно ясно. "Ты права. Я никак не смогу перебраться через горы с такой ногой. Любой перевал, достаточно легкий для меня, будет достаточно легким для лошадей, а это значит, что он будет полон васкандранских войск и охраняться васкандранскими крепостями. Но ты можешь легко вскарабкаться вверх по какой-нибудь тропе для охоты. Нам обоим незачем умирать, если одна из нас может жить".
"Нет."
"Заира..."
"Заткнись и слушай меня". Заира потрясла меня за плечо острыми костлявыми пальцами. "Я выжила все эти годы в Таллоусе, не сближаясь ни с кем. Теперь, благодаря твоему вмешательству, у меня наконец-то есть несколько друзей - всего несколько, заметь, - и, клянусь Девятью Чертями, я не оставлю тебя умирать в этой яме сегодня ночью".