После того как Барнаби принес кофе с сахаром и сливками, он достал маленькую записную книжку и приготовился записывать указания патрона, но прежде напомнил:
– Сэр, японская делегация подтвердила прибытие через два месяца для закупки экскаваторов и бурового оборудования. Они также хотят проконсультироваться по инженерным вопросам, связанным со строительством железной дороги Накасендо через горные районы.
– Мне понадобятся копии топографических карт и геологических исследований местности, и как можно скорее.
– Да, мистер Северин.
– Кроме того, найми преподавателя японского языка.
Барнаби моргнул:
– Вы имеете в виду переводчика, сэр?
– Нет, преподавателя. Я бы предпочел общаться с представителями японской делегации без посредника.
– Но, сэр, – обескураженно произнес помощник, – вы же не собираетесь выучиться свободно говорить на японском за два месяца?
– Барнаби, не говори глупости.
Помощник смущенно улыбнулся:
– Конечно, сэр, просто ваши слова прозвучали так, будто…
– Мне потребуется от силы месяца полтора, – с его уникальной памятью Тому легко давалось изучение иностранных языков, хотя, положа руку на сердце, произношение оставляло желать лучшего. – Организуй ежедневные занятия начиная с понедельника.
– Да, мистер Северин, – Барнаби быстро делал пометки в своей книжице. – Следующий пункт в моем списке чрезвычайно интересен, сэр. Кембриджский университет вынес решение вручить вам Александрийскую премию за работы в области гидродинамики. Вы первый, кто, не будучи выпускником Кембриджа, ее получит, – лицо секретаря озарила улыбка от уха до уха. – Поздравляю вас, сэр!
Том нахмурился и потер уголки глаз:
– Мне обязательно произносить речь?
– Да, торжественное вручение состоится в Питерхаусе.
– А можно забрать награду без речи?
Барнаби покачал головой:
– Тогда придется отказаться от награды.
Увидев удивленный взгляд патрона, секретарь добавил:
– Но вы не можете так поступить! Благодаря этим исследованиям вам могут пожаловать рыцарское звание, но шанс будет упущен, если вы откажетесь от Александрийской премии. А ведь рыцарство – ваша мечта! Сами же говорили!
– Теперь оно уже не имеет для меня значения, – пробормотал Северин. – Никакого.
Помощник заупрямился:
– Я включу это мероприятие в ваше расписание и напишу для вас речь – что-нибудь вроде выражения благодарности и в то же время удивления по поводу того, что именно вы удостоились такой чести, хотя вы один из многих умов, что трудятся на благо империи ее величества…
– Ради всего святого, Барнаби! В мои пять эмоций не входят подобные темы, о которых говоришь ты. Более того, я никогда не назову себя одним из многих, потому что таких, как я, больше нет: я единственный и неповторимый, – Том коротко вздохнул. – Я сам напишу речь.
– Как скажете, сэр, – на губах секретаря заиграла слабая, но явно довольная улыбка. – На этом пока все. Будут ли для меня поручения, прежде чем я вернусь к своим делам?
Том кивнул и уставился на пустую кофейную чашку, водя большим пальцем по тонкому фарфоровому краю:
– Да. Сходи в книжный магазин и купи мне роман «Вокруг света за восемьдесят дней».
– Жюль Верн, – проговорил Барнаби, и его лицо просияло.
– Ты что, читал его?
– Да, это необыкновенно увлекательная история.
– Какой урок извлекает Филеас Фогг? – увидев недоумение на лице помощника, Том нетерпеливо добавил: – Во время своего путешествия. К каким выводам он приходит в процессе?
– Зачем преждевременно раскрывать сюжет? Вам будет неинтересно читать, – серьезно проговорил молодой человек.
– Не переживай. Мне просто нужно знать, какая истина открылась бы нормальному человеку.
– Все совершенно очевидно, сэр, – заверил его Барнаби. – Сами все поймете, когда прочтете.
Секретарь покинул кабинет, но всего через пару минут вернулся. К удивлению Тома, помощник держал в руках его утраченный головной убор.