— Тебе здесь нравится? — спросила мадам Вулис, не отводя восхищенных глаз от своей невестки, любуясь ее лицом, шеей, плечами. На Джуди был легкий костюм — она не хотела надевать его, поскольку он показался ей слишком открытым, но Крис настоял на своем. Он сам купил ей этот костюм в Афинах. Они поспорили, стоит ли ей надевать этот костюм, и Джуди, к ее величайшему огорчению, пришлось уступить. Она была огорчена, потому что убедилась, что Крис, если захочет, всегда может заставить ее подчиниться. Очень встревоженная своим отступлением от намеченной линии поведения, Джуди написала Лефки, спрашивая ее, как бы она поступила в таком случае.
— Да, мне здесь очень нравится, — ответила Джуди на вопрос мадам Вулис.
— Больше, чем на Кипре? — спросил Винсент, засовывая руки глубоко в карманы и вытягивая ноги.
— Разумеется, Кипр мне нравится больше, — нахмурившись, произнесла Джуди. Какой же он ленивый, подумала она. Интересно, что позволяет ему жить не работая — его собственное состояние или приданое Флории? Винсент пожирал Джуди сладострастным взглядом, и она заметила, как сжались губы ее мужа.
— Мы не будем больше загорать, так что ты можешь пойти переодеться, — бросил он, поворачиваясь к жене. Ее подбородок взлетел вверх, когда она услышала этот приказ, — он ведь сам заставил ее надеть этот костюм, прекрасно зная, что на нее будут пялиться все мужчины. Но ему не понравился взгляд Винсента, и Джуди спросила себя, доверяет ли Крис мужу своей сестры?
— Но мы можем снова пойти загорать, — начала было Джуди, решив, что должна проявить характер. — Я переоденусь позже…
— Нет, ты переоденешься сейчас. — Крис делал ударение на каждом слове, и в его голосе слышался металл.
Джуди вспыхнула, поскольку взоры всех присутствующих были обращены на нее. Она молча отправилась вон из комнаты, но, проходя мимо мужа, подняла голову и метнула на него яростный взгляд.
Прошло несколько дней, в течение которых все предавались приятному безделью. Джуди и Флория как-то утром навестили Пальмеров, и они отправились все вместе в бассейн. Георгий решил устроить в этот день званый ужин и пригласил всю компанию, поэтому, расставаясь на время обеда, они не стали прощаться, зная, что вечером встретятся снова.
— Ну, пока, девочки, — весело сказала миссис Пальмер, когда они дошли до развилки на узкой дорожке, где подруги должны были расстаться. — Будьте паиньками!
— «Будьте паиньками!» — с негодованием повторила Флория, когда миссис Пальмер скрылась из виду. — Разве можно здесь не быть паинькой!
Джуди повернулась и с удивлением уставилась на нее.
— А тебе что, хочется чего-нибудь другого? — спросила она с коротким смешком.
— Как хорошо было бы завести роман!
— Да ты что! — воскликнула Джуди, пораженная словами Флории до глубины души.
— Мужчины могут крутить романы, так почему же нам нельзя?
Какое-то мгновение Джуди молчала. Как и Флория, она считала несправедливым, что мужчины могут пользоваться неограниченной свободой, а женщины должны постоянно думать о приличиях. Но тем не менее у нее не было никакого желания завести роман — нет, даже с Ронни она не пошла бы на это, а ведь его она очень любила.
— Женщинам это не позволяется, — ответила Джуди, хотя ее слова прозвучали как банальность. — Нас стали бы презирать за это.
— Иногда мне кажется, что я пошла бы даже на это. — Они взбирались на гору по крутой лестнице, по обеим сторонам которой стояли дома, выкрашенные яркой краской голубого и белого цветов. На ступеньках, ведущих к парадным дверям этих домов, красовались горшки с цветами — скромными розами и гвоздиками. А повсюду пышно разрослись пламенеющие гибискусы, цветы которых напоминали огромные алые трубы. Эти кусты взбирались по стенам домов, оттеняя их сверкающую белизну. Дворы, мощенные булыжником, покрывал сиреневый ковер из лепестков бугенвиллеи, которые все сыпались и сыпались с отцветающих кустов, подхваченные легким дуновением ветерка. Изысканнейшие ароматы наполняли воздух. Этот остров называли «Райским островом», и Джуди казалось, что она и вправду попала в рай. Но вдруг ей почудилось, что какая-то таинственная сила словно подняла ее в воздух, и она перестала ощущать течение времени и застыла в пространстве, огромном, удивительном и манящем. Она почувствовала, что откуда-то исходит непонятное притяжение, но не могла понять откуда. Она испытывала восторг, была очарована и возбуждена, ее сердце рвалось куда-то и замирало.