— Ронни… Дедушка сегодня расспрашивал меня… Нет, нет, ничего серьезного, но я очень испугалась. Он уже больше не отпустит меня, если я скажу, что мне надо в Никосию за покупками. — Глаза Джуди наполнились слезами. — Боюсь, что я не смогу больше приезжать, Ронни. А сегодня вечером с нами ужинает Крис. Он приезжает, чтобы назначить день нашей свадьбы.
Ронни нахмурился еще сильнее:
— Джуди, ты должна разорвать помолвку…
— Разорвать?
В ее глазах он увидел страх.
— Я не могу этого сделать, Ронни. Это совершенно невозможно. Ты ведь знаешь, что помолвка на Кипре — все равно, что брак.
— Но ты ведь не покорная родительской воле кипрская девушка! У твоего дедушки нет никакого права расспрашивать тебя, куда ты ездишь. И еще меньше у него прав заставлять тебя выходить замуж за человека, которого ты совсем не знаешь!
Джуди молчала, поскольку она ждала от Ронни совсем другой реакции. А впрочем, на что она надеялась? Он ничем не мог ей помочь — ведь он подписал контракт, что будет работать на острове два года, и не мог покинуть Кипр до истечения этого срока. Но она не могла выйти замуж за Криса — ведь она любила Ронни.
— Что же нам делать? — робко спросила Джуди. — Ронни, мне невыносима сама мысль, что я стану женой Криса…
— Никто не может тебя заставить стать его женой. Тебе нужно расторгнуть помолвку, отказаться выходить замуж за Криса, и все. Никто не сможет силой затащить тебя под венец. Тебе просто не хватает смелости, — добавил он. — Все это потому, что тебя воспитывали здесь, и ты чувствуешь себя связанной обычаем; но ведь это только обычай, Джуди, больше ничего. Ведь нет же такого закона, который обязывал бы тебя подчиняться воле твоего дедушки в этом вопросе.
Все это так, подумала она, но обычай никто не осмеливается нарушать, как не осмеливались нарушать его когда-то и в самой Англии. В средние века «право» сеньора тоже было на самом деле только традицией, но никому и в голову не приходило оспаривать его.
— Я не могу сделать этого, Ронни, — еле слышно произнесла Джуди. — Я умоляю тебя, увези меня отсюда!
— Куда же я увезу тебя? Мы живем на маленьком острове. Где я тебя спрячу? Да и ты только что сказала, что не сможешь разорвать помолвку.
Джуди посмотрела на него глазами, полными слез. В прошлый раз он сказал, что любит ее, но сейчас в ее душу закралось сомнение.
— Я не могу заявить Крису и дедушке, что разрываю помолвку, но я могу убежать от них… — Она замолчала, потому что Ронни помрачнел, но, увидев выражение ее лица, он перестал хмуриться и улыбнулся. Ободренная его поддержкой, Джуди несмело сказала, что Ронни мог бы подыскать для нее квартиру в Никосии, в которой она скрывалась бы до тех пор, пока не истечет срок его контракта, после чего они могли бы вместе уехать в Англию и там пожениться. Но Ронни снова нахмурился и покачал головой.
— Но ты ведь еще несовершеннолетняя, — напомнил он ей. — И твой дедушка, в конце концов, твой законный опекун, и у меня будут крупные неприятности, если я помогу тебе ускользнуть от его опеки. Нет, Джуди, есть только один выход — ты должна разорвать помолвку. После этого ты скажешь своему дедушке, что встретила человека, которого любишь, и тогда я приду к вам домой. Если я понравлюсь ему и он даст согласие на наш брак, мы сможем пожениться здесь.
— Но дедушка никогда не позволит мне разорвать помолвку! — воскликнула Джуди, чувствуя свинцовую тяжесть в груди. — Я боюсь даже заикнуться об этом.
В эту минуту к их столу подошел официант, принесший напитки, и она замолчала, а когда официант ушел, добавила:
— Он спросит меня, почему я не хочу выходить замуж за Криса.
— Скажи просто, что ты его не любишь.
— Этого явно недостаточно. Люди здесь женятся отнюдь не по любви. Кроме того, дедушка спросит, почему я не отказалась от помолвки раньше.
Ронни взглянул на нее:
— Если бы ты не встретила меня, ты бы без всяких возражений, покорно вышла замуж за Криса?
Джуди кивнула.
— Таков обычай — и я подчинилась бы ему.
— Потому что тебя воспитали в уверенности, что мужчина — верховное существо, чьи желания следует исполнять. Этого не случилось бы, если бы ты выросла в Англии.
— Но я ведь выросла здесь и поэтому не могу нарушить волю моего дедушки.
Такая мысль не могла бы даже прийти в голову кипрской девушке — дети здесь глубоко чтили своих родителей или опекунов, и слово старших было ни них законом во всем. Джуди думала точно так же, и это было совершенно естественно, поскольку у нее сохранились только смутные воспоминания о жизни в Англии с родителями.
— Ты говоришь, что не можешь разорвать помолвку, не объясняя причин, — произнес Ронни. — Тогда скажи своему дедушке правду — что любишь меня.