Когда пришло время покинуть корабль и ступить на землю Египта, Джуди так разволновалась, что дрожь, бившая ее, бросалась в глаза. Крис заметил это, и слабая улыбка тронула уголки его рта, однако он ничего не сказал. Менее чем через десять минут они уже сидели в такси и ехали по дороге, проложенной по дельте Нила. В болотах, поросших густой растительностью, то там, то сям попадались мужчины, стоявшие по пояс в воде и пытавшиеся что-то поймать.
— Что это они ловят? — спросила Джуди у Криса, который тоже заинтересовался необычным способом ловли.
— Не знаю… Посмотри, один из них что-то поймал. Оно извивается, видишь? Похоже на угрей.
Джуди посмотрела, куда он показывал, и сглотнула слюну. Рыба действительно извивалась и, насколько Джуди смогла рассмотреть, была покрыта грязью и слизью.
— Неужели они их едят? — с отвращением спросила она.
— А что, ты думаешь, они ловят их для развлечения? — насмешливо ответил Крис.
Пустыня понравилась Джуди больше, хотя пейзаж вскоре стал совершенно однообразным. Пролетали миля за милей, а за окном было одно и то же. Иногда, правда, на горизонте появлялся караван верблюдов или несколько чахлых деревьев высотой с обычный куст, искривленных ветром. Иногда им попадался навес из мешков, привязанных к палкам, врытым в песок, а иногда они видели семью арабов — родителей и несколько оборванных детишек — вдали от жилья и колодцев.
— Но здесь же совсем нет воды! — воскликнула Джуди. — Как они здесь живут, ведь здесь нечего пить! И чем они питаются? Что едят их козы, ведь повсюду только один песок и никакой травы?
Крис расхохотался и спросил, с какого вопроса ему начинать отвечать.
— Я просто не понимаю, что они здесь делают. — Джуди протянула руку и показала на дорогу, тянувшуюся на многие мили по пустыне, и на семью, которая брела в нескольких метрах от дороги. Женщина несла на спине младенца, а рядом с мужчиной шли еще трое детей. Две козы, составлявшие все их имущество, склонили головы к бесплодной земле.
— Куда они идут?
Крис снова рассмеялся.
— Ты хочешь, чтобы я остановил такси, вышел и спросил их об этом? — поинтересовался он, и Джуди зарделась. Но упрямо повторила:
— Здесь же ничего нет, нигде ничего — так куда же они идут?
— Они же кочевники. Идут просто куда-то.
Она больше не расспрашивала Криса, чувствуя, что и так вела себя как глупая девчонка, однако ее не переставал мучить вопрос, как же эти люди живут, вернее, существуют. «Это слово здесь лучше подходит», — подумала Джуди, повернув голову, чтобы бросить последний взгляд на нищую семью, чье богатство составляли две козы, от которых остались лишь кожа да кости.
Солнце нещадно палило, и над иссушенной, бесплодной землей, изнывающей от зноя, словно покрывало из тончайшего тюля, колыхалась мерцающая дымка. Снова появилась семья кочевников, на этот раз по другую сторону дороги. Мужчина нес на спине грязный мешок, а женщина, как и предыдущая, — малыша, с лицом, загоревшим до черноты. Мужчина остановился и стал смотреть на такси. Он улыбнулся пассажирам, обнажив редкие черные зубы, стертые почти до основания. Джуди помахала ему, и он поднял руку. Слезы подступили к глазам Джуди: что-то было не так в этом мире, раз люди вынуждены жить такой жизнью — без домов, без полноценной пищи и одежды, палимые немилосердным солнцем днем и страдающие от сильного холода ночью. Ей стало вдруг стыдно, что у нее есть деньги, на которые можно купить себе все, что нужно в жизни, но стыд быстро уступил место всепоглощающему чувству жалости, с которой она не могла справиться, и слезы хлынули из ее глаз.
— Джуди, малышка моя! — воскликнул Крис, повернув к ней лицо и увидев, что она плачет. — Что случилось?