— Значит, твои… э… покупки были только предлогом. — Он посмотрел прямо на девушку, и она виновато опустила глаза. — Как ты могла так меня обманывать… — Он покачал головой, будто не в силах этому поверить. — Что с тобой стряслось, детка? Ты вела себя совершенно не думая ни о моих чувствах, ни о моем авторитете, репутации нашей семьи…
— Прости, — прошептала Джуди. На глазах у нее выступили слезы. — Я не хотела тебя обижать, дедушка, и, конечно, не стала бы пренебрегать твоим авторитетом, но…
— Да? — спросил он, когда она остановилась. — Но — что?
Девушка подняла голову, и он увидел слезы, блестевшие в прекрасных синих глазах. Глаза старика затуманились. Он долго ждал ответа.
— Это была любовь, — наконец просто сказала Джуди.
Старик глубоко вздохнул:
— Этот молодой человек знает, что ты обручена?
— Да, дедушка, знает.
— По-твоему, он поступает достойно, встречаясь с тобой и зная при этом, что ты принадлежишь другому?
— Принадлежу? — Она нахмурилась, услышав это слово. Многие киприотки действительно были собственностью своих мужей. Но Джуди тут же вспомнила Лефки, которая многому научилась, прожив год во Франции и часто посещая Англию. Лефки не была собственностью. Она была равноправной мужу личностью. — Мы полюбили друг друга. С этим ничего не поделаешь. — Девушка встретилась взглядом с дедом. — Дедушка, ты позволишь мне пригласить Ронни к нам в гости?
— Ты обручена, Джуди, — резко ответил тот. — Крис собирается сыграть свадьбу через месяц.
Но Джуди вдруг почувствовала, как в ней очень медленно начала расти уверенность в себе. Интересно, подумала она, неужели это из-за разговора с Лефки?
— Ронни считает, что мы не связаны этой помолвкой, потому что… потому что мне ничего не оставалось, как согласиться на брак с мужчиной, которого ты для меня выбрал. — Джуди постепенно смелела, но все-таки, произнося это, не могла решиться и посмотреть деду в глаза.
— Не связаны? — возмутился дед. — Да он понятия не имеет, о чем говорит! Странно, что ты его не поправила. — Он замолчал, и Джуди, наконец подняв голову, увидела, что дед смотрел на нее строго и осуждающе. — Ты не возражала, когда вас обручили. Почему?
— Тогда я еще не встретила Ронни. Я согласилась на брак с Крисом, потому что ты его для меня выбрал и… я чувствовала, что должна тебя слушаться.
Старик нахмурился, глядя на нее.
— Тебя вполне устраивал мой выбор, — начал он, но Джуди его перебила:
— Не устраивал, дедушка, но я с ним смирилась.
— Что ж, ты помолвлена с Крисом, и мы теперь ничего не можем с этим поделать…
— А если бы это было возможно, ты помог бы мне? — вдруг спросила она.
— Я не могу видеть тебя несчастной, детка, — признался он. Его взгляд смягчился. — Но сейчас я не могу ничего изменить. Ты прекрасно знаешь, что узы помолвки… сильны настолько, что в некоторых деревнях она считается браком. Ты, как и все остальные, обручилась в церкви, и, как я сказал, сейчас мы уже ничего не можем сделать.
Девушка закусила губу. Надежда затеплилась в ее душе, но Джуди тут же постигло разочарование. Узы помолвки были неразрывны. В деревнях, о которых говорил дед, после обручения жених и невеста сразу же поселялись в доме родителей новобрачной. Нередко рождение первого ребенка предшествовало самой свадьбе. В этом порядке не усматривали ничего неправильного, таков был обычай дедов и отцов… но, конечно, ему следовали только в некоторых деревнях, и, в общем, киприоты не любили это обсуждать. Тем не менее он подчеркивал важность и значение помолвки. За все годы, прожитые на Кипре, Джуди ни разу не слышала о расторгнутой помолвке.
И все же она настаивала на своем. Слишком многое было поставлено на карту… да если уж на то пошло — счастье всей ее жизни!
— Но, дедушка, если бы ты поговорил с Крисом о Ронни…
— Поговорил с Крисом! Напротив, я должен постараться скрыть все это от него!
— Но ты же сам сказал, что он не захочет на мне жениться, если узнает. Пожалуйста, дедушка, помоги мне! Если я не нужна Крису, а Крис не нужен мне, наверняка мы сможем расторгнуть помолвку.
Но старик качал головой:
— Ты уже опозорена. Мы должны выдать тебя замуж, пока он не обнаружил, чем ты занималась… хотя вряд ли это получится. Скорее всего, ему уже все известно.
Так оно и оказалось. Когда следующим вечером Крис приехал к ним на обед, его лицо было похоже на мрачную маску гнева. Заметив его выражение, Джуди и дед обменялись быстрыми взглядами. Девушка пришла в такой ужас, что хотела броситься к двери, чтобы убежать… по крайней мере сейчас. Но, услышав голос жениха, прозвучавший как удар кнута, она повернулась и очутилась с ним лицом к лицу. Ее щеки горели.