Давали трагедию Шекспира, и Мэри Маргарет следила за действием с неослабевающим вниманием. Пьеса уже заканчивалась, когда кто-то заслонил ей сцену — это в ложу зашел поболтать молодой человек. Рейвенсфорд встал и предложил ему свое кресло, в которое тот не преминул усесться.
— Не принести ли вам что-нибудь из буфета? — спросил Рейвенсфорд, обращаясь к Мэри Маргарет.
Она опешила и прошептала:
— Нет, благодарю вас.
— Как всегда, спокойны и выдержанны, — пробормотал он.
Она ничего не ответила, а он сверлил ее взглядом.
— Эндрю! — одернула сына графиня.
Мэри Маргарет не знала, радоваться ей или огорчаться. Он ставил ее в неловкое положение, но… его интерес был приятен.
Граф отвесил своей родительнице изысканный поклон и неторопливой походкой вышел из ложи. Чувствуя на себе злобный взгляд графини, Мэри Маргарет старалась не смотреть на нее.
Вдруг ей показалось, что перед ней промелькнуло что-то золотистое. Она бросила взгляд на балкон, затем на передние ряды партера, где перед сценой толпились денди и выкрикивали имена актрис. Мэри Маргарет наклонилась и в дальнем конце зала увидела высокую, стройную фигуру мужчины, небрежно прислонившегося к стене и смотревшего на нее. Он был одет в безукоризненно сидевший на нем вечерний костюм.
Нет. Не может этого быть. Он не мог сюда приехать. Но… Мужчина помахал ей рукой. Томас! Мэри Маргарет побледнела. Он последовал за ней в Лондон! А где Эмили и Энни? Он оставил их в Ирландии?
— Я взял на себя смелость принести вам пунш, — раздался у нее над ухом баритон Рейвенсфорда.
У девушки подскочило сердце. Она взглянула на него, надеясь, что ее лицо не выдало волнения. Заметил ли он, как она смотрела на Томаса, а Томас — на нее? Но даже если и видел, то наверняка не придал этому значения. Просто двое людей обменялись взглядами. И к тому же он незнаком с Томасом.
Но графиня знает викария. Мэри Маргарет вздрогнула.
— Вот, пожалуйста. — Рейвенсфорд поставил перед ней пунш. — А где ваша накидка?
Она рассеянно смотрела на него, не понимая, о чем он спрашивает.
— Где ваша накидка? — повторил граф.
— У меня ее нет.
— Нет, есть. Я отдал вам накидку моей матери. — Он говорил таким тоном, словно она была ребенком.
Девушка покачала головой.
— Я ее вернула.
Что здесь делает Томас? Может, собирается подойти к ней и повторить свой приказ украсть драгоценности? Она закрыла глаза.
Рейвенсфорд положил ей руку на плечо и вернул к действительности.
— Эта накидка ваша. Когда я вам даю что-нибудь, то с полным правом ожидаю, что вы будете это носить.
Она уставилась на него, удивляясь тому, что он так беспокоится из-за сущего пустяка.
— Накидка принадлежит не вам, и вы не можете взять какую-нибудь вещь у другого человека, сказать, что она ваша, и отдать тому, кому пожелаете.
Его пальцы сжали ее плечо.
— Вы всегда руководствуетесь в жизни подобной философией? Или это касается только меня и проклятой накидки?
Мэри Маргарет хотела ответить, но слова застряли в горле. Он говорит так, словно обо всем догадался. Но никто ничего не знает, даже Эмили!
— Я верю в эти принципы.
Рейвенсфорд ничего не ответил и отошел к матери и Аннабелл. Мэри Маргарет почувствовала сильную слабость и исподтишка бросила взгляд туда, где стоял Томас. Он исчез.
Она в раздумье закусила губу. Возможно, ей померещилось, так как в театре было не очень светло. Просто нелепо предположить, что Томас проделал такой длинный путь, оставив дома жену и дочь. Ведь, пока Эмили и Энни с ним, он уверен, что заставит ее выполнить его приказ. Да, так оно и есть. Она ошиблась — ее подвела нечистая совесть.
Мэри Маргарет увидела, что молодой человек, занявший кресло графа, встал.
— Не беспокойтесь, Хиггинз, — сказал Рейвенсфорд. — Я вполне могу постоять.
— Разумеется, Рейвенсфорд, но мне пора. Мисс Аннабелл позволила мне нанести ей завтра визит. — Хиггинз с поклоном удалился, даже не взглянув на Мэри Маргарет.
Она устремила взгляд на сцену. Неизвестно, что хуже: когда тебя третируют, как это делает графиня, или когда тебя не замечают. У нее было такое ощущение, словно она вообще не существует. Как ужасно!
— Не обращайте внимания на Хиггинза, — произнес Рейвенсфорд. — Его манеры всегда оставляли желать лучшего.
Она благодарно улыбнулась: Рейвенсфорд почему-то всегда угадывает ее настроение. На мгновение ее захлестнула теплая волна, и она почувствовала, что у нее есть опора. Но лишь на мгновение.
Оставшаяся часть вечера тянулась для Мэри Маргарет бесконечно долго.
А Рейвенсфорд внимательно разглядывал сидящих в зале, ища блондина, который махал Мэри Маргарет. Если бы он не заметил, как она побледнела и изменилась в лице, словно ее ударили, он решил бы, что этот человек — ее обожатель. Неужели это тот самый незнакомец из Ирландии, который приказывал ей обокрасть графиню? Спорное утверждение, но должен же быть кто-то, кому она передаст украденные украшения. Придется повнимательнее за ней следить. Правда, это крайне неприятно. Он сознавал, что совершил ошибку, позволив себе увлечься этой женщиной и считая, что хорошо ее узнал. Он проявил малодушие и впредь постарается быть осторожным.
Спустя несколько дней Мэри Маргарет сидела в саду за домом, пока графиня и Аннабелл отдыхали в своих покоях. Она решила воспользоваться тишиной и погрузилась в «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. На губах у нее появилась улыбка, когда она прочитала о борьбе высокомерного мистера Дарси с самим собой, что едва не стоило ему потери любимой женщины. Отложив книгу, Мэри Маргарет уставилась в пространство. Роман мисс Остин — это правдивая история любви двух людей, занимающих разное общественное положение. Она слышала о том, что даже принц-регент, правящий вместо больного отца, читает книги мисс Остин. Значит, и ей не грешно отвлечься от собственных проблем.
Каждое утро она просыпалась в страхе оттого, что может появиться Томас и потребовать встречи с ней. Пока этого не произошло, и девушка уговаривала себя, что тогда, в «Друри-Лейн», ошиблась. Она хорошо знала Томаса и не сомневалась, что, будь он в Лондоне, наверняка уже встретился бы с ней.
— Мисс, вас ждут в вестибюле.
Мэри Маргарет вздрогнула, так как, задумавшись, не услышала шагов лакея.
— Господи, Джереми, ты меня испугал. — Она взяла книгу и встала.
— Простите, мисс.
Она улыбнулась лакею, чье лицо почему-то сияло. Странно. Кому она понадобилась?
— Почему меня ждут в вестибюле? Джереми усмехнулся, показав кривые передние зубы.
— Это сюрприз, мисс.
Спустя несколько минут она в ужасе наблюдала, как лакеи через парадную дверь вносят большие коробки и поднимаются с ними по лестнице. Мимо нее вереницей проплывали богато упакованные вещи… которые несли к ней в комнату.
— Что все это значит? — еле выдавила Мэри Маргарет.
— Это что за безобразие? — Громкий голос графини перекрыл шум.
Леди Рейвенсфорд стояла наверху, сжав ворот халата побелевшими пальцами и гневно сверкая глазами. Все замерли. Тишину нарушил спокойный баритон графа:
— Прибыл гардероб мисс О’Брайен.
Он незаметно вошел в дом, небрежным жестом передал шляпу, перчатки и трость дворецкому и встал в дальнем конце вестибюля. Он прекрасно все понял, несмотря на равнодушный вид. Но ему ее не одурачить. Черт бы его побрал!
Мэри Маргарет смотрела на Рейвенсфорда не менее сердито, чем графиня, а он держался как ни в чем не бывало.
— Эндрю, сейчас же зайди ко мне. — Графиня окинула взглядом толпу слуг. Ее глаза задержались на Мэри Маргарет. — Уберите из дома эти вещи и верните туда, откуда их привезли.