Графиня посмотрела на свою компаньонку со злобной улыбкой. Мэри Маргарет отвернулась к окну, чтобы та не заметила в ее глазах гнев и обиду. Но даже безмятежная красота сада не могла отвлечь ее от беспокойных мыслей. Ей очень хотелось попросить разрешения удалиться, хотя она знала, что графиня ее не отпустит.
— Миледи, — раздался монотонный голос дворецкого, — к вам преподобный мистер Фокс.
Мэри Маргарет похолодела от страха, и ей стало трудно дышать. Значит, в театре был Томас! Он приехал в Лондон, чтобы следить за ней. Других причин нет. Но не будет же он говорить с ней о краже на глазах у всех?!
— А, мистер Фокс, — сухо вымолвила графиня. — Что привело вас в Лондон? Ваша паства может сбиться с пути истинного без вашей направляющей руки.
Не особенно радушный прием не остановил викария, и, засмеявшись, как будто услышал потрясающую остроту, Томас вошел в комнату.
— Миледи, вы, как обычно, шутите. Мне очень не хватает вашего остроумия и вашей красоты.
Мэри Маргарет заметила, как смягчается графиня — Томас умел льстить женщинам. К своему ужасу, она увидела и другое: Аннабелл уставилась на ее зятя так, словно созерцала божество.
Краем глаза Томас посмотрел на Мэри Маргарет. Она давно изучила этот взгляд, не суливший ей ничего хорошего. Надо что-то делать. Она встала со словами:
— Томас, ты наверняка привез мне письмо от Эмили.
Он со злорадством взглянул на нее.
— Она передает тебе привет и надеется, что ты вскоре приедешь.
— Я очень по ней скучаю.
Она не могла признаться, что хочет вернуться, поскольку это разозлит графиню, но понимала, что Томас напоминает ей о необходимости поторопиться с выполнением его «поручения».
А Томас тем временем не сводил глаз с Аннабелл.
— Мисс Уинстон, надеюсь, вам нравится Лондон?
Аннабелл лучезарно улыбнулась, отчего у нее на правой щечке появилась ямочка, и ответила:
— Очень.
Он взял ее протянутую руку и поклонился.
— Не сомневаюсь в этом, поскольку вас везде сопровождает графиня.
Мэри Маргарет не могла понять, почему эти две женщины столь чувствительны к комплиментам Томаса. Однако пока она не раскусила его: так же как и они, девушка была очарована удивительной красотой зятя и умением вести непринужденный разговор.
— Очень мило, — прозвучал баритон Рейвенсфорда, который незаметно вошел, когда внимание всех было приковано к Томасу.
Он смерил викария циничным взглядом, и Мэри Маргарет опять испугалась — ее насторожило поведение Рейвенсфорда. Он держится чересчур прямо, а губы плотно сжаты. Она успела немного узнать графа, чтобы сообразить — Томас ему не понравился.
Тревога возросла, когда Рейвенсфорд посмотрел в ее сторону: круги под глазами, казавшимися от этого темно-зелеными, измученный вид, как после попойки или перенесенных страданий. Присутствие Томаса явно не улучшило его настроения.
— Мне пора идти, — нарушил молчание мистер Финч, о котором все забыли.
С ним стали прощаться, и это разрядило обстановку, накалившуюся с появлением Рейвенсфорда.
— Я обязательно оставлю для вас танец, — пообещала Аннабелл, вспомнив о просьбе Финча станцевать с ним вальс на ее балу дебютантки.
— Я, затаив дыхание, буду ждать этого момента, — с пафосом произнес он.
Мэри Маргарет едва не рассмеялась, а Рейвенсфорд заметил:
— В таком случае вам грозит удушье, и вы не сможете танцевать.
От этих слов графа мистер Финч сделался похож на лопнувший воздушный шарик.
— Вы практичны, милорд.
— Иногда приходится.
Мэри Маргарет с удивлением слушала этот диалог. Раньше ей не доводилось наблюдать, чтобы Рейвенсфорд изливал на кого-нибудь сарказм. С ним явно что-то не так.
Мистер Финч поспешно распрощался и ушел. Рейвенсфорд уселся в кресло и закинул ногу на ногу. Его сапоги блестели подобно зеркалам.
— Что привело вас в Лондон, мистер Фокс?
Томас любезно улыбнулся.
— Я приехал засвидетельствовать свое почтение отцу, который проводит в Лондоне светский сезон.
Рейвенсфорд насмешливо выгнул бровь, а графиня напрямик спросила:
— Ваш отец занимается торговлей, мистер Фокс?
Мэри Маргарет увидела, как рассвирепел Томас от подобного пренебрежения. Голубые глаза превратились в щелки. Он крепко сжал красиво очерченные губы, но ответил спокойно и даже легко:
— Нет, миледи. Мой отец — виконт Фокс. — Томас улыбнулся. — Я его младший сын.
В изумрудных глазах Рейвенсфорда промелькнула заинтересованность.
— И вы стали священником вместо того, чтобы поступить на военную службу?
Томас повернулся к Рейвенсфорду.
— В армии мой средний брат.
— А я и не знала, что вы связаны родством со старым Фоксом, — сказала графиня. — Это замечательно. В таком случае вы должны быть в четверг на балу Аннабелл. Уверена, что мы послали приглашение вашему отцу. — Она бросила взгляд на Мэри Маргарет. — Приглашение послано?
Мэри Маргарет кивнула, вспомнив, как ее поразило то, что у виконта и Томаса одинаковые фамилии. Поистине великосветский мир тесен.
— Я… — начал было Томас, но Рейвенсфорд прервал его:
— Уверен, что, как духовное лицо, мистер Фокс сочтет наши развлечения слишком уж мирскими. — Он повернулся к викарию с улыбкой на губах, но с холодным взглядом. — Нам не хотелось бы ставить его в неловкое положение.
Язвительность Рейвенсфорда в отношении Томаса доставила Мэри Маргарет удовольствие — ведь зять не может излить свою ярость на Эмили, поскольку находится далеко от дома. Но все-таки в глубине души ее тревожила мысль о том, что он может натворить по возвращении в Ирландию… или когда встретится с ней самой наедине. Томас вкрадчиво посмотрел на Рейвенсфорда.
— Я буду счастлив посетить бал мисс Уинстон. Уверен, что рядом с ней померкнет любая юная леди. — Тут Томас одарил графиню и Аннабелл ослепительной улыбкой.
Мэри Маргарет отвернулась, чтобы не видеть зятя, но успела заметить гадливое выражение на лице Рейвенсфорда. А графиня и Аннабелл были от гостя в восторге.
— В таком случае, — сказал Рейвенсфорд, вставая, — мы ждем вас после обеда.
На лице Томаса промелькнуло разочарование. Он, конечно, надеялся получить приглашение на обед перед балом. Слава богу, что Рейвенсфорд это предотвратил, с облегчением подумала Мэри Маргарет.
Но Рейвенсфорду этого показалось мало, и он спросил:
— Мама, разве вы с Аннабелл не собирались поехать к миссис Бриджес?
— Господи, я совсем забыла. — Графиня встала и сделала знак Аннабелл. — Нам надо переодеться. — Она протянула Томасу руку, которую тот поднес к губам. — Мы ждем вас в четверг.
Он поклонился и вышел, не взглянув на Мэри Маргарет. Она успокоилась.
— Это тот самый священник, который познакомил вас с моей матушкой? Он — муж вашей сестры?
Мэри Маргарет вздрогнула, так как, обрадовавшись, что Томас ушел, совсем забыла о проницательности Рейвенсфорда.
— Да, — сказала она.
— Вы его хорошо знаете?
Почему он задает такие вопросы? Она насторожилась, и ей стало… стыдно.
— Лучше, чем мне хотелось бы, — призналась девушка.
— Но почему?
Он не сводил с нее глаз, а она снова и снова спрашивала себя, много ли ему известно. Скорее всего, больше, чем она считала прежде. Тщательно подбирая слова, девушка объяснила:
— Он не всегда так обходителен с женщинами, как сегодня.
— Что вы имеете в виду?
Граф всего лишь поинтересовался, но Мэри Маргарет заподозрила в его вопросе подвох, и сердце ее сжалось от недоброго предчувствия.
— Просто… просто я видела, как он… иногда выходит из себя.
Ей стало противно от собственного вранья. Теперь она похожа на Эмили и защищает Томаса. Зачем она это делает?
— Понятно.
Мэри Маргарет внимательно посмотрела на Рейвенсфорда, который в свою очередь, прищурившись, изучал ее с неменьшим вниманием. Ей показалось, что он видит ее насквозь.