Ей нужна ровесница, которая будет настроена более женственно, чем она сама, у которой будут интересы девичьи. Чтобы было кого послушать, на кого ровняться, кому позавидовать, слушая о первом поцелуе подруги и захотеть чего-то большего, чем бегать по миру, с мечем наперевес.
Поэтому увидев девушку, затянутаю под самое горло в строгое темное платье с накрахмаленным кружевным передником сверху, я задумался. Проследил за ее аккуратными плавными движениями, когда девушка переставляла на каминной полке мелочевку, стирая пыль. Взгляд кроткий. Глазки не отрывает от работы. Сердцебиение ровное. Дыхание спокойное. В голове какая-то романтичная муть, судя по тихому намурлыкиванию ненавязчивой мелодии, себе под нос. Движения плавные и женственные. Никакой резкости, никакой агрессии.
А еще она забавно вскрикнула, когда я ее окликнул, приняв решение. По-женски так. Нежно. Сразу вспомнился крик Дианы в карете, когда она разозленной фурией набросилась на брата с ругательствами. Ничего общего.
Я возрадовался, узнав, что девушка умеет читать и, надеясь, что милое создание не читает в тайне от всех, приключения боевых некромантов или что-то из этой воинственной оперы, попросил подобрать пару книг для моей гостьи.
- Что бы хотелось майсе? – кротко присела в книксене девушка, склонив голову со строго зачесанными под кружевной чепчик волосами.
- Я не знаю, - вздыхаю, признавая свою некомпетентность в этом вопросе. – Подбери что-то такое… девичье, что вы девушки обычно читаете… не знаю. На твой вкус.
Надо было придать какой-то смысл порозовевшим щекам горничной, но я списал это на ее природную скромность, и смело отослал исполнять.
Сам старался не думать о маленькой бунтарке с шоколадными глазами. И уж тем более, не думать о ее более взрослой интерпретации. Но не получалось. В первый же вечер приказал доставить ей мастерицу, чтобы привести в божеский вид волосы. Ибо не то, что смотреть, даже вспоминать больно, что она натворила.
Отписал управляющему, чтоб к моему возвращению были готовы гостевые апартаменты для моих гостей. Причем, приказал поселить Брая подальше от девочки. Ей надо поменьше брать с него пример. Поэтому маленькой майсе будут готовы чисто девичьи покои, книги, понукающие к мечтам о чем-то нежном и романтичном, не знаю, о балах и платьях, например, или, чего уж, о женихах…
Заходить и навещать девочку не стал. И так излишне много о ней думаю. Словно, она не чужая, а моя, как минимум сестра или дочь. Привязываться к людям не стоит. Хоть я и грешу этим. Но потом сам же и страдаю, если они предают, или какие-то «кровавые» вмешиваются. А к маленькой Диане я уже начал привязываться. И это меня огорчает. Делает меня слабым. Мне хватает и краткого доклада о ней от слуги. Ест, спит, читает, не бунтует, бежать не пытается. Грустит правда. Но для мятежной натуры, запертой под домашний арест, это закономерно.
- Мой лорд, - без стука входит приставленный к Диане соглядатай. – Позволительно мне будет высказать свои наблюдения?
- Только не говори, что она сплела из простыней канат и планирует побег через окно, - усмехаюсь я. Майса, конечно, импульсивна, юна, неопытна и необразованна, но вовсе не дура и должна понимать, что от ее поведения теперь зависит не только ее судьба, но и судьба ее защитника. Так что не должна глупить.
- Нет, мой лорд, - степенный поклон, - майса в отчаяние. Рекомендую ей лекаря или мага пригласить. Боюсь, она на грани нервного срыва.
- Причины? – хмурюсь я, поднимаясь из-за стола.
- Не могу знать, мой лорд. Сегодня майса почти не ела. Когда думает, что ее никто не видит, мечется по комнате. Нервная, дерганная, бледная. Часто прячет слезы, даже наедине с собой не позволяет себе дать волю чувствам и поплакать. Словно сама себе запрещает. Но нервное состояние видно не вооруженным глазом, мой лорд.
- Ее брат не появлялся? – чувствую, что ветер дует с этой стороны. А ноги сами меня несут в сторону гостевого крыла, где разместили девочку.
- Нет, мой лорд. Но, перед отъездом, майс с майсой сорились.
- Почему, я об этом узнаю только сейчас? – сержусь, но голос не повышаю.
- Господин не спрашивал, - пожимает плечами слуга.
- Идиот, - констатирую я, хорошо, что сейчас додумался рассказать больше, чем я обычно спрашиваю. Быстрым шагом преодолеваю расстояние до покоев Дианы и «забыв» постучать, вхожу в комнату. Конечно, надо было дождаться разрешения зайти, но тогда я бы не застал ее морального метания и тревожные заламывания рук.
- Мой лорд, - нервно приседает Диана, заметив меня. Глаза бешенные. Носик покрасневший. Пальцы на руках подрагивают.
- Я лишних вопросов задавать не буду, - хмурюсь, подходя к ней и усаживая на маленький диван, где двое с трудом помещаются. Ледяные и такие тонкие пальчики дрожат в моих руках. – Сама все рассказывай. Коротко, и по делу. Что-то с братом? – вопросительно выгибаю бровь. Девочка машинально дергает головой, подтверждая мои догадки, и тут же испуганно трясет головой, отрицая. Но бессознательный жест меня больше интересует, чем осознанная ложь. – Рассказывай, Диана. – Приказываю. Мой тон не предполагает отказов. Но… это же Диана! Бунтарка! Непокорная майса…
- Диана, я могу принудить тебя говорить, - вкрадчиво угрожаю. – Но мне бы не хотелось этого делать. И если Брайтону нужна помощь, ты только тянешь время, уменьшая его шансы с каждой минутой.
- Я… я… не знаю, мой лорд, - сипло лепечет она, - просто… его все нет… а тут, - сжимает ткань платья на груди в кулачок, - тут предчувствие такое… паника скручивает все внутри… и я не могу это контролировать. Не могу заставить себя успокоиться. Уговорить себя, что это надуманно. И… Брай сказал, что не вернется, но речь шла только за позавчерашний день. А уже прошло три!
- Тебя не могла накрыть такая сильная паника на пустом месте, задумчиво смотрю на бледные девичьи пальцы в моих руках, что постепенно теплели, нагреваясь от меня. – Ты что-то знаешь…
Майса судорожно сглатывает и в глазах подозрительно поблескивают слезы. Впрочем, она тут же моргает, нелепо пытаясь скрыть свой позорный, как ей кажется, приступ слабости.
- Говори, Диана, - пропускаю сквозь наши руки небольшой, практически незаметный магический посыл, должный вызвать доверие и желание раскрыться, поделиться своей печалью. Иначе, чувствую, хоть пытай ее, будет молчать. Пообещала, что ли? – Говори, маленькая. Не бойся. Просто расскажи, что знаешь? Почему вы ругались с братом? – пытаюсь не хмуриться, чтобы не пугать ее больше, чем она уже напугана, хотя ее судорожный вздох меня коробит. Не буду врать себе, что неосознанно действую, на инстинктах, нет. Я вполне осознанно притягиваю девочку к себе и заключаю в кольцо своих рук, успокаиваю, поглаживая по встрепанной макушке, - почему вы ругались? – повторяю вопрос. Тихо и вкрадчиво вползаю в ее сознание магическими щупами, располагая к откровенности и успокаивая расшатанную подростковую психику. – Брай ушел завершить свои дела в столице…, - подсказываю ненавязчиво, - ты знаешь, какие…
- Заказ, - всхлипывает девочка, наконец-то давая волю слезам, которые так долго сдерживала, - Брай заказ получил… - всхлипывает. Пусть поплачет. Ей надо.
- Какой? – подталкиваю ее наводящими вопросами и вспоминаю, что материальные возможности бедного гвардейца не соответствуют положенному жалованию. – Он занимается чем-то незаконным? Какая-то запретная гильдия? – спрашиваю, а сам опасаюсь услышать, что парень, в свободное от муштры в казармах время, подрабатывает наемным убийцей или высококвалифицированным вором или еще приятнее, гоняет контрабандные снадобья для дурманных притонов, а может и девчонок поставляет в подпольные бордели... Да мало ли, как можно заработать быстрые и облегченные от моральной составляющей деньги?!
- Нет, - судорожно переводит дыхание Диана, расслабляясь под действием моего ментального внушения. – Все законно, - говорит, а голос надломлен, словно эта фраза ее коробит. – Брай… он… охотник за головами. С лицензией на казни.