Раздался звук колокольчика и дверь распахнулась.
— Доброго денечка, — проговорил один из незнакомцев.
— Вы задержались, — донесся ворчливый голос Марча — Второй этаж, пятая дверь слева. Да поживее, а то чаевых не дождетесь!
— Отец велел передать, что за ускоренную подготовку к церемонии придется доплатить.
Мажордом что-то пробормотал — расслышать, к сожалению, не удалось. Входная дверь захлопнулась, а я вышла из своего наблюдательного пункта. Новость о том, что граф, вернее его бренное тело все еще пребывает в целости и сохранности, конечно, порадовала.
Физическая оболочка на месте — уже хорошо. Но где же призрак?
Я огляделась. Никого. Упитанный пушистый белый кот лениво прошмыгнул мимо и исчез за углом дома. Недолго думая, поспешила за ним.
Холеный такой… На сметанке взращенный, людей не боится…
Догадка оказалась верна. Котяра оказался местным. С другой стороны дома обнаружился неприметный черный вход для прислуги. Обшарпанная дверь скрипнула, покачиваясь на ветру.
Удача определенно решила, наконец, повернуться ко мне лицом, а не тем местом, которое мне обычно приходится у этой капризной дамы лицезреть. Пройдя вслед за белым котом, я оказалась в узком темном коридоре, ведущем на кухню. Ноздри наполнились ароматами кофе и клубничного джема. Под ложечкой засосало — хотелось есть. Последняя сушка, взятая на дорогу, закончилась еще ночью, а поужинать я так и не успела.
— Пушок! Иди, сливок полакай, — от плиты отошла дородная пожилая женщина.
Кот благодарно потерся о ее колени и уткнулся носом в блюдечко, оставленное на полу.
— Свеженькие, для тебя берегла! Милорд с миледи пусть вчерашние хлебают!
Я не смогла сдержать смешок, выдавая свое присутствие. Кухарка испуганно повернулась ко мне и побледнела.
— Здравствуйте, — поприветствовала ее.
— Здрасьте, коль не шутите…
— Я… ЭЭЭЭЭ… пройду?
— Куда это?
— Мне на второй этаж. К его сиятельству.
— Так господин третьего дня как преставился.
— Я знаю. Ну, так я пройду?
— Идите, — неожиданно легко согласилась кухарка, равнодушно пожав плечами.
— Туда? Прямо по коридору?
Ответа не последовало, но я не заставила себя ждать и юркнула в полумрак.
Спасибо, добрая женщина, куда идти — сами разберемся…
Почти на ощупь, двинулась вперед, пока не оказалась посреди холла.
— Я же сказал, что заплачу! — визгливый голос Гарольда заставил вздрогнуть.
— Мелочный жмот! — процедила сквозь зубы сестра и вручила кошелек с монетами одному из служащих похоронного бюро. — Нашел время экономить. Нам нужно поскорее… провести церемонию. В память об ушедшем кузене.
— Пойдемте, я провожу, — отчеканил Марч.
Я, подобрав юбки, ступала на цыпочках, поднимаясь по лестнице.
Не вовремя эти скупердяи решили раскошелиться. Мне бы еще хотя бы пять минут времени выиграть…
— Эй, что вы здесь… а ну, стоять!
Не успела…
Я и не думала подчиняться. Только ускорила темп, буквально взлетев вверх по ступеням. Заскочила в коридор и на бегу стала считать двери.
Два… три… сколько там нужно было? Марч говорил про пятую, вроде.
Добежав, распахнула дверь и влетела внутрь. Сердце бешено колотилось, когда я трясущимися пальцами защелкнула железную щеколду. Как раз вовремя. Дверь задрожала под отчаянными ударами.
— Откройте! Немедленно!
Ага, щас! Черта с два!
— Откройте! Я вызову полицию! Вас, милочка, арестуют и отправят на каторгу! За незаконное проникновение в чужой дом!
— Хорошо! — крикнула я. — Подождите несколько минут, я открою.
Пары секунд хватило, чтобы перевести дух и оглядеться. Комната оказалась хозяйской спальней. Огромная дубовая кровать, на которой вполне могла разместиться скромная семья из пяти человек, занимала почти половину пространства.
— Что вы там делаете?! Эй, слышите меня!
— Да! Да! Ждите…
Отдернула зеленый бархатный полог и обомлела. На перине возлежал никто иной, как его светлость, Брендон де Клермон, какой-то там по счету граф Арундел.
Хм… а он ничего так… красивый, только очень бледный.
Подняла руку и коснулась подушечками пальцев щеки. Теплая, чуть колючая от щетины кожа. Как будто спит.
— Просыпайтесь, — шепнула я, нагибаясь к его уху.
Неожиданно все звуки, доносившиеся из коридора, стихли. Видимо, до мажордома, наконец, дошло, что я не собираюсь открывать.
— Ваше сиятельство, — отбросив условности, я принялась с силой тормошить графа.