Глава 18
Едва я распахнула окно — в спальню ворвался вихрь божественных ароматов, а взору открылся прекрасный, утопающий в цветах сад. От буйства красок закружилась голова! Опьянев от восторга, вдохнула полной грудью и зажмурилась, стараясь восстановить все это в памяти, чтобы запомнить навсегда…
— Миледи, какое платье приготовить для вечера? — спросила горничная.
Я обернулась, с трудом оторвавшись от окна. Хейли украсила свою косу крошечными сиреневыми бутонами — под очарование волшебных цветов Найлирии попали все. Бранить ее за такой пустяк было бы глупо, сама вчера благополучно пропустила ужин, донимая садовника расспросами. Тот пугался, пытаясь понять — чем же он так провинился перед миледи? Объяснить старику, что благородная миледи на досуге балуется флористикой, оказалось не просто. Однако несколько профессиональных вопросов сделали свое дело, и когда найлирийский садовник признал во мне, наконец, родственную душу
— дело пошло!
Я была на седьмом небе от счастья, не переставая мысленно благодарить Брендона за то, что вопреки ожиданиям мы не поехали в королевский дворец, а поселились в доме барона Монфора. Блестящий дипломат, джентльмен и как оказалось, радушный хозяин, принял нас с распростертыми объятиями.
Величественный особняк из голубого камня, окруженный десятью мраморными колоннами, я полюбила с первого взгляда, с первого вздоха, едва ступила на выложенную мозаичной галькой дорожку. Дом располагался посреди великолепного сада и при желании вполне вместил бы всю свиту принцессы Линель, но приехали только мы. Брендон посчитал нужным договориться о более уединенном проживании — во дворце, среди придворных пираний и пронырливых слуг, сохранять тайну наших особых отношений было бы не просто. Могут пойти слухи, а нам это совершенно ни к чему. Благодаря этому можно было проводить дни на улице — заняться, наконец любимым делом, сливаясь с природой.
Красота!
— Может, черное с золотым шитьем? — не унималась Хейли, задумчиво оглядывая содержимое шкафа. — Хотя нет, слишком мрачное для вас. Тогда сиреневое… хм… впрочем, оно будет простить. Так какое, миледи?
— Мне все равно, милая Хейли, — пропела я. — Они все прекрасны — главное, успеть надеть каждое хотя бы один раз!
— Вы должны выглядеть безупречно, — девушка укоризненно поджала губы, недовольная тем, с какой беспечностью ее хозяйка относится к столь важным вопросам. — Ладно, остановимся на аквамариновом, под цвет ваших глаз.
Хейли, конечно, нещадно льстила. Какой там аквамарин… обычные у меня глаза, голубые. Но наряд мне и правда был к лицу
— кожа сияла, а темно-русые волосы выглядели благодаря яркому цвету платья почти золотыми.
Чудеса! Может, пора уже бросить эту дурную привычку вечно сомневаться в себе?
Шукшунчик (так я назвала нашего найденыша, уж больно он любит шуршать и фыркать!) во время примерки огромными карими глазами внимательно следил за всем, что происходит Пушистый серый малыш неопознанной породы быстро шел на поправку, обзавелся именем, лежанкой и парой игрушек. Любопытный проказник с утра до вечера гонялся за мной по саду, под страдальческие вопли садовника, недоумевающего, как это любознательный флорист мог так быстро превратиться в злостного вредителя редких растений?
— Ах, мадам, осторожно, у хрустальных лилий хрупкие лепестки!
— Да, да, конечно!
Я подхватывала Шукшунчика в тот самый момент, когда хрустальным лилиям грозила неминуемая гибель, и несла в беседку, где он спал, свернувшись калачиком в большой корзинке. Ночи зверек проводил в спальне, да еще и повадился забираться в постель, прижимаясь теплым тельцем так, что приходилось перекладывать его в ноги — ночи в Найлирии теплые. Утром ушастый проказник чудесным образом вновь оказывался под одеялом, сопящим мне в спину.
— Шукшунчик, тебе нравится?
Малыш спрыгнул с кровати, повертелся на месте и фыркнул в сторону двери, дескать, хватит наряжаться, обедать пора. Покушать малыш любил — в этом мы с ним были на редкость единодушны.
— Хейли, его не кормили сегодня?
— Как же, миледи, не кормили его! Целую курицу умял, куда только вмещается?
— Он растет, — заступилась я за обжорку.
С другой стороны, девушка права — эдак Шукшунчик станет круглым, как шарик, и будет не семенить на своих коротеньких ножках, а катится мячиком по паркету.
— Вечером попрошу для него двойную порцию, — подмигнула Хейли. — Вы точно решили оставить его себе? Он выглядит уже вполне здоровым… Дикие звери не живут в неволе, миледи.