— Даже так? — хмыкнула я, увлекая мужа в глубь сада — туда, где под резными сводами беседки мы могли побыть вдвоем.
— Моя душа как раз требует срочного возрождения, Изабель… Я гибну!
— Так лучше? — легко дотронулась губами до его рта.
— Продолжайте, леди де Клермон. Вы на правильном пути.
Мы смеялись, дурачились, целовались, используя для этого каждый укромный уголок. Я таяла от его объятий словно податливый воск, ценила каждую минуту, проведенную рядом с этим мужчиной, и была благодарна за его терпение. Он ценил нашу все больше крепнущую связь, дорожил моим мнением, прислушивался к советам. Мне очень важно было чувствовать его поддержку, а близость с ним сводила с ума. Впервые в жизни я чувствовала себя желанной и желала сама.
В конце недели мы получили приглашение во дворец. Ее величество устраивала праздник в честь своего дня рождения. Будучи членами свиты принцессы Линель, проигнорировать приглашение мы не могли.
Пышные празднества отменили, заменив их скромным приемом. Мы прибыли в числе последних гостей, бабушка сопровождала барона Монфора. Вот у кого сегодня настроение замечательным, так это у барона! Он не отходил от своей дамы ни на шаг, бабуля, судя по всему, отвечала полной взаимностью.
Королева Дамнэйт блистала, подобно луне на темном небосводе — две серебряные косы, увитые жемчугом, спускались по плечам, но больше всего впечатлило платье. Найлирийские женщины недолюбливали кринолины, предпочитая наряды из легких, струящихся тканей. Наряд королевы был выполнен из тонкого, невесомого шелка с ажурными вставками на спине и рукавах.
Ее будущая невеста, принцесса Линель, красовалась в бледно-розовом шифоне, выгодно оттеняющем фарфоровую кожу. Жених не сводил с юной красавицы очарованного взора.
— Можно пригласить тебя на танец? — горячий шепот над самым ухом заставил вздрогнуть.
— Танец? — сдвинув брови, переспросила я у Брендона — Сегодня же нет бала, или я что-то напутала…
— Здесь — нет, — лукавый взгляд, — А на нашем балконе — будет. В полночь. Придешь?
— Ну, если ты принесешь закуски…
— Вот так всегда, — он притворно закатил глаза, — Хорошо. Ради тебя стащу из кухни поднос с бутербродами. Обнаружат пропажу — свалю на Шукшунчика.
— Какое коварство, — ужаснулась я, — Кстати, что-нибудь слышно про лорда Райдера?
— Он так и не назвал своих мотивов.
— Почему бы не применить к нему… хм… методы более действенного допроса.
— Ты про пытки?
— Всевышний упаси, — напугалась я. — Нет, конечно. А-а… ты опять шутишь?!
— У него стоит блок на воспоминания, его не так просто разрушить, но еще денек-другой и мы все узнаем. А может и раньше
— Мы? Кто-то говорил, что с орденом паладинов покончено, и ты теперь — рядовой член королевской свиты, не более.
— Именно как член свиты принцессы, я обязан провести некоторое расследование.
— Значит, вот куда ты отлучался в последнее время, — я насупилась и отвернулась.
— У меня была встреча с королевой, — услышала я признание.
— Как?! — зашипела я на графа. — Как ты мог скрыть от меня это? Ну, все!
— Не обижайся, я, правда, не мог сказать.
— Совсем-совсем?
— Совсем, любимая. Я дал клятву.
— Это как-то связано с твоим чудесным спасением из объятой пламенем пещеры?
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил он.
Умом я понимала — Брендон не мог просто взять и бросить это дело — после всего, что ему удалось распутать… Но его упрямая скрытность больно ранила — конечно, он обо мне заботится, но все же хотелось его наказать. К примеру, лишить поцелуев! Точно! Хотя нет…
Себя-то за что наказывать? Получается, что… Ладно, так уж и быть. Придумаю что-нибудь другое. Изощренное, жестокое, беспощадное…
— Тогда я…
Договорить я не так и не успела — замерла, услышав громкий протяжный скрежет. Миг — и мозаика стекол на окнах разбивается вдребезги, осыпаясь на паркет сверкающим дождем осколков. В образовавшихся провалах показались ожившие лианы — щупальца вползали в зал, оплетая столы и превращая мебель в щепки, под каблуками перепуганных гостей с хрустом крошился хрусталь опрокинутых бокалов — визг, крики, переполох.
Створки входной двери хлопнули, впуская порыв ветра — на пороге дворца, в вихре сорванных листьев и сломанных веток, стояла юная сестра лорда Райдера.
— Айтэ!
Пыльно-серое платье ниспадало по хрупкому стану, полные ненависти глаза остановились на королеве.