Вдруг послышался настойчивый стук в дверь, и обе женщины вздрогнули от неожиданности. Нахмурившись, Бэль открыла дверь, но тут же расслабилась, увидев на пороге Марка Петри. Они с Бэль вместе ходили в школу, и с тех пор он был ее верным другом.
– Проходи, – жестом пригласила она в дом худощавого черноволосого молодого человека. – Присаживайся. Кофе?
– Да, спасибо.
– Как ты поживаешь, Марк? – спросила Иза с приветливой улыбкой на губах.
– Я-то хорошо. А вот за Бэль я переживаю, – признался Марк, окинув внучку Изы взглядом, полным откровенного обожания. – Послушай, я выложу все начистоту. Я слышал, как мой отец разговаривал сегодня утром по телефону с кем-то из семьи Равелли. Я думаю, это был старший сын, Кристо…
– С чего ты взял? – Бэль вся напряглась, услышав знакомое имя.
– Кристо – исполнитель завещания Гаэтано, и он спрашивал у моего отца о твоей матери, а ведь он даже не знает, что ее не стало. Никто не удосужился сказать ему об этом, пока он с мамой гостил у моего дяди в Австралии…
– Ну, твой отец и моя мать никогда не были лучшими друзьями, – напомнила Марку Бэль. Очень давно между управляющим имением, Дэниэлем Петри, и экономкой Мэйхилла, Мэри Брофи, сложились неприязненные отношения. – Так почему же кто-то должен был сообщить ему о ее кончине?
Кристо Равелли. Это имя не шло у Бэль из головы. Чванливый банкир и чертовски привлекательный старший сын, который, казалось, никогда в жизни не улыбался. В течение нескольких лет Бэль следила за частной жизнью семьи Равелли с помощью Интернета. Изначально из любопытства, а затем ради того, чтобы найти ответы на вопросы, которые ее доверчивая мать не решалась задать. Бэль знала о его женах, сыновьях, скандальных романах Гаэтано и вскоре поняла, что он всегда был неверным и жестоким по отношению к женщинам. Более того, он брал в жены лишь богатых дам из высшего света, поэтому у ее матери не было ни единого шанса встать с ним перед алтарем.
– Дело в том, что, по всей видимости, семья Равелли решила отдать детей Мэри на усыновление…
– Усыновление? – прервала Марка Бэль, пораженная его словами.
– Очевидно, семья Гаэтано хочет скрыть этот роман и они готовы на все, чтобы не придать дело огласке. Наверное, они боятся, что эта история попадет в прессу, – рассуждал Марк.
– Но они не какие-то беспризорники с улицы! Они семья, их нельзя разлучать и у них есть дом! – пылко возразила Бэль с тревогой в голосе.
– Ты законный опекун детей? – спросил Марк, сконфузившись от ее всплеска эмоций.
– Конечно, кто же еще, – ответила Бэль.
– Но ведь это не подтверждено ни одним документом, не так ли? – заметил Марк, в то время как ее зеленые глаза смотрели на него в смятении. – Ты должна пойти к адвокату, проконсультироваться по поводу сложившейся ситуации и стать их официальным опекуном как можно скорее. Иначе может случиться так, что семья Равелли будет иметь право распоряжаться их судьбой, а не ты.
– Но это же просто смешно! – вновь возразила девушка.
– Возможно. Но не по закону. Гаэтано платил за обучение старших детей и подписал дарственную на коттедж на имя вашей мамы. Он вполне мог получить решающее право голоса касательно того, что будет с детьми в дальнейшем, – произнес Марк рассудительным тоном студента, изучающего юриспруденцию.
– Но он не упомянул ни одного из них в своем завещании. – Девушка с вызовом вздернула подбородок.
– Это не важно. Закон есть закон, – парировал Марк. – Никто не может лишить детей их права по происхождению.
– Если бы мама была жива, им бы и в голову не пришла такая ужасная мысль, как усыновление! – горько воскликнула Бэль. – Я могла бы притвориться их матерью… – неожиданно заявила она.
– Притвориться? – в недоумении повторила Иза. – Не глупи, Бэль.
– Кристо Равелли не знает, что мама скончалась, и если он и не узнает этого, то вряд ли станет вмешиваться в жизнь детей, – пыталась убедить пожилую женщину девушка.
– У тебя никак не получится выдать себя за женщину сорока лет! – запротестовал Марк.
Бэль вся напряглась, обдумывая свой план.
– Сейчас женщины так рано рожают. Мне надо лишь выглядеть будто мне тридцать с небольшим, чтобы он поверил, что моему старшему сыну пятна дцать. Я по-другому оденусь, посильней накрашусь, – размышляла она.
– Пытаться провернуть такой обман – просто безумие, – сказала бабушка, стараясь образумить внучку. – Кристо Равелли выведет тебя на чистую воду.