ю!» закипятился Сергей, но остановил мотор. Маша вылезла на палубу и замахала руками, «Мы бежали из Советского Союза!» Молчание в ответ. Так они стояли напротив друг друга — самодельный безоружный катамаран и серая туша корвета под турецким флагом. Наконец мегафон закричал по-русски, «Мы очень сожалеем, но вам надо вернуться в море.» У Маши подкосились ноги, от слабости она села на палубу. «Вы тащите за собой противокорабельную мину! Прежде чем войти в порт, вы должны ее снять!» Сергей обернулся, но ничего со своего места не увидел. Маша лежала без чувств на досках. С трудом, преодолевая дрожь, он выкарабкался к ней из тесного пространства рубки. Маша пришла в себя и потянулась к нему. «Говорят, что мы заминированы,» истолковала она услышанное с корвета. «Что за ерунда. Просто нас никто не хочет принять. Мы просчитались.» Слезы покатились по её щекам. «Не волнуйся, родная, может это правда. Черное море нашпиговано взрывчаткой,» повторил он слова своих грузинских друзей, сказанные ему в Поти. «Я пойду посмотрю.» Краем глаза Сергей уловил движение среди волн. Он привстал. Метрах в тридцати позади их судна покачивалось черное, сферическое, рогатое тело контактной мины! Она была обмотана рыболовецкой сетью, но тем не менее представляла опасность. «Такие мины обильно расставлялись на морском дне обеими воюющими сторонами,» размышлял Сергей. «Шторм сорвал ее с якоря, ее носило неизвестно сколько, пока она не запуталась в чьих — то сетях и попалась на пути нашего катамарана.» Только сейчас он заметил, что нос его правой лодки-поплавка опутан веревками. «Ну, это пустяк,» вооружившись ножом, он лег ничком и перерезал бечевы одну за другой. Его руки так закоченели в ледяной воде, что он едва не выронил свой инструмент. Сергей снова завел мотор, к его удивлению бензина хватило, и медленно и осторожно сделал широкий разворот. Мина не отставала! «Под днищем сколько угодно крючков,» в сердцах он топнул ногой. «Один шверт чего стоит! Нужны водолазы!» От корвета отвалила шлюпка и направилась к ним. В ней было четверо матросов и офицер. Они приблизились и лейтенант прокричал им в рупор с легким акцентом, «Вы представляете опасность для себя и для окружающих. Капитан предлагает вам комфорт и безопасность своего корабля. У вас нет выбора. Вы не можете оставаться здесь.» Сергей и Маша переглянулись, вздохнули и, забрав свои мешки, пересели в шлюпку. Матросы дружно гребли, а наши герои c грустью взирали на свой катамаран. В такт зыби он сонно покачивался с носа на корму и белокрылые чайки кружились над ним. «Прощай, дорогой, ты нам верно послужил.» Возвышенная, поэтическая натура Маши привязалась к творению, в которое она с мужем вложила столько труда, дум и переживаний. Матросы равномерно опускали весла в воду, длинными, мощными гребками уводя шлюпку от опасности. Солнце низко склонилось над изрезанным горизонтом. На бирюзовом небе загорались первые звезды и показался молодой месяц. Легкий ветерок приносил с берега шумы города — звон трамваев, рычанье автомобилей, выкрики торговцев и протяжный зов муэдзина. Сергей и Маша обернулись на появившуюся перед ними махину корвета. По веревочному трапу они взобрались на борт. С палубы они наблюдали агонию своего детища. Короткая пулеметная очередь расстреляла плавающую мину. Раздался взрыв и широкий столб воды взметнулся выше мачты. Осколки задели катамаран, он стал оседать на правый бок, бензин и масло в подвесном моторе зачадили, вспыхнули и немного погодя тоже взорвались. «Капитан принял решение потопить вашу посудину,» Сергей услышал позади себя голос русскоязычного лейтенанта. «Он приносит извинения, но на ваше плавательное средство могут натолкнуться; этот объект представляет угрозу безопасности мореплавания.» Залп пулеметов из носовой башни раздробил борта лодок, разбил каюту, изрешетил помост и вскоре катамаран скрылся под волнами. Маша содрогнулась и схватилась за сердце, «Мне больно смотреть…» Сергей обнял ее за плечи. «Для нас начинается новая жизнь. Возврата нет. Только вперед.» Матрос подошел к ним и жестами пригласил следовать за собой. Преодолев несколько дверей, лестниц и длинных переходов, он привел их в корабельную столовую. Выкрашенное белой краской аскетическое помещение былo пустo в этот час, за исключением уставленного явствами стола, за которым сидел знакомый им лейтенант. «Капитан приказал накормить вас ужином. Садитесь кушать, пожалуйста.» «Конечно, мы не откажемся,» Сергей и Маша никогда не видели такого выбора блюд восточной кухни. Здесь красовались кебабы, рыбные и мясные закуски, а на десерт, халва. «Вы к нам присоединитесь?» спросил Сергей, наливая себе и Маше горячего чаю. «Нет, время моего ужина прошло. Я вызвал пограничников. Они увезут вас на берег для формальностей.» Он уселся поудобнее на стуле, его смуглое лицо с черными глазами улыбалось, замечая отменный аппетит гостей. «Вам повезло. Каждый месяц мы вылавливаем русских из Черного моря. Они прыгают в Босфор даже зимой. Не все выживают. Почему никто, кроме советского правительства, не хочет жить в СССР?» «Ну, почему же,» возразил Сергей. «Крупным взяточникам и ворам там очень не плохо. Они не побегут.»