— Я верну тебе деньги за это платье.
— В этом нет необходимости.
— Я не могу позволить тебе потратить на меня две тысячи долларов. — Она запихивает в рот еще один кусочек. — Ты меня едва знаешь.
— Я умолял тебя встретиться со мной и заставил тебя надеть это платье. Поэтому самое меньшее, что я могу сделать, это заплатить за него. Кроме того, у меня есть деньги, и мне не на кого их тратить.
— Ой, не волнуйся. Мы найдем тебе кого-нибудь.
— Это не то, что я имел в виду…
— О! — Она подпрыгивает на скамейке рядом со мной. — Я могу надеть это платье на свидание в эти выходные.
— Какого х... — Кусок курицы застревает у меня в горле.
Я прочищаю горло, пытаясь протолкнуть кусок, но мясо не сдвигается с места. Хватаюсь за шею и кашляю, загоняя еду глубже.
— О, боже мой, ты в порядке? — Она хлопает ладонью по моей спине.
Цыпленок не двигается с места. Меня бросает в пот. Моя кровь разгоняется по венам. Неужели вот так я умру? У фургона с едой на улице?
Габриэлла вскакивает на ноги, а я кашляю, хриплю и давлюсь.
— Он задыхается!
Пара больших рук обхватывает меня сзади, срывая с места и яростно надавливая на грудину. Мои ребра, кажется, вот-вот сломаются. Прежде чем это происходит, цыпленок вылетает из моего горла на тротуар и проваливается в решетку метро.
— Ты в порядке, приятель? — У парня за моей спиной сильный нью-йоркский акцент.
— В порядке. — Я вырываюсь из его объятий и отхожу, мое лицо горит от смущения и влажное от пота. — Я в порядке, спасибо.
Нет, не в порядке. Я чертовски запутался с этой девушкой. Не могу нормально говорить в ее присутствии, а когда говорю, то несу полную чушь. И не могу есть без того, чтобы практически не умереть. Я выгляжу как неуклюжий, закомплексованный идиот. В чем, черт возьми, моя проблема?
— О, боже мой. — Габриэлла врезается мне в грудь, обхватывая руками меня за талию. — Это было так страшно. — Она крепко сжимает меня в объятиях. — Уверен, что с тобой все в порядке?
Все внутри меня тает, когда я чувствую ее рядом с собой. Мне не следует обнимать ее в ответ, но я хочу, поэтому обнимаю. Зарываюсь носом в ее волосы и дышу, прижимая ее крошечное тело к своему.
Выглядеть полным идиотом имеет свои преимущества. Если бы я знал, что все, что мне нужно было сделать, чтобы заключить ее в свои объятия — это подавиться своим обедом, я бы сделал это раньше.
Габриэлла отстраняется и смотрит на меня.
— Уверен, что с тобой все в порядке?
Нет, я не в порядке. Нисколько.
— Ты сказала «свидание»?
Ее брови сведены вместе.
— Что?
— Ты идешь на свидание в эти выходные?
— Да. С парнем с работы. — Ее глаза загораются. — Ты поможешь мне собраться?
— Я не знаю…
— Пожалуйста? — Она надувает губы, и ее нижняя губа словно насмехается надо мной. — Я не была на настоящем свидании уже… ну, очень давно. — Девушка смущенно прикусывает губу.
Чувство вины бьет меня по ребрам вместе с кучей другого дерьма. Все это плохо. Я не могу заполучить ее, и что? Никто другой тоже не может ее получить?
«Черт возьми, да. Никто».
Трясу головой, чтобы избавиться от этих несправедливых мыслей. Я мог бы помочь ей подготовиться, может быть, даже встретиться с этим парнем, убедиться, что он достаточно хорош для нее. В том, чтобы быть другом, есть свои преимущества. Если этот парень придурок, я мог бы отговорить ее от встречи с ним снова.
— Хорошо.
— Ты сделаешь это? Поможешь мне?
Блядь.
— Да.
Габриэлла снова обнимает меня, и я прижимаю ее к себе, думая, что, возможно, Хейс был прав.
Я тупица.
ГЛАВА 9
Габриэлла
Кингстон сказал мне прийти пораньше, так как никому из нас не нужно было работать, и упомянул, что подготовка к свиданию — это целое событие, что бы это ни значило.
Я приняла душ, побрилась в нужных местах и засунула свою косметику и средства для волос в сумку вместе с моим самым сексуальным нижним бельем и несколькими вариантами обуви.
Было уже почти четыре часа, когда такси останавливается перед зданием Ленокс-Хилл. Швейцар приветствует меня по имени, как и лифтер.
— Он ожидает вас, мисс Габриэлла, — говорит седовласый мужчина с легким поклоном.
Я выхожу на верхнем этаже, который ведет в небольшой вестибюль и заканчивается большими двойными дверями. Прежде чем успеваю поднять кулак, чтобы постучать, одна из дверей открывается, и передо мной появляется улыбающийся Кингстон, одетый только в спортивные штаны и тапочки.
— Твою мать, — выдыхаю я и пытаюсь прикрыть рот, который отказывается слушать команду «заткнись».
— Привет, красавица, — протягивает он и жестом приглашает меня войти.
— Ой… привет. Ты... — Я с трудом сглатываю. — Где твоя рубашка?
Парень прищуривает взгляд, и жар вспыхивает у меня на шее.
— Тебя беспокоит моя обнаженная грудь?
— Нет?
Улыбка медленно растягивает его губы.
— Уверена?
— Нет… Я имею в виду, да. Да, я уверена.
— Я только что вышел из душа. — Он закрывает за мной дверь. — Я все еще горяч после тренировки.
«Да, это так. Он горяч».
Я не могу смотреть на него, не тараща глаза, поэтому переключаю свое внимание на его апартаменты. О человеке можно многое рассказать по его дому. И современный дизайн, наполненный мягкими диванами и яркими произведениями искусства, — это именно то сочетание красоты и комфорта, которое я ожидала от этого парня. Стильный, гладкий, мужественный с оттенком женственности и наполненный светом.
— Я возьму это. — Он касается своими теплыми пальцами моих и забирает мои сумки и платье. Вешает чехол в шкаф для одежды и ставит сумки рядом. Затем встает передо мной во весь рост. Я дрожу от его близости. — Ты нервничаешь?
Я облизываю нижнюю губу в надежде, что это уберет легкое покалывание, которое чувствую там.
— Ты просто... — Я сглатываю. — Ты действительно хорошо выглядишь без рубашки.
— Хм... — Он подходит ближе, его голос становится едва слышным. — Это мило, но я имел в виду, нервничаешь ли ты из-за сегодняшнего вечера.
Мои щеки превращаются в факелы, и я прижимаю кончики пальцев к разгоряченной плоти.
— О, эм, нет, не совсем. Я знаю Эвана некоторое время.
В глазах Кингстона появляется хищный блеск.
— Эван.
— Да, ты, э-э… вы встречались с ним… в ту ночь, когда ты был в отключке.
Парень моргает, как будто роется в своем банке памяти.
— Ты, наверное, не помнишь. Ведь был совершенно не в себе. Эван помог мне затащить тебя в постель.
Кингстон хмыкает, а затем направляется на кухню.
— Выпьешь?
— Нет, эм... нет, спасибо.
Парень достает бутылку шампанского «Круг Розе» из своего холодильника у окна, а затем бокалы.
— Тебе следует выпить чего-нибудь, пока готовишься. — Он открывает пробку, затем разливает розовую жидкость с пузырьками. — Это поможет успокоить нервы.
Наверное, это хорошая идея. Если он не наденет рубашку, а я не успокоюсь, то вполне могу спросить — можно ли потрогать его пупок или вздремнуть на его груди. Поэтому беру бокал и жадно делаю два больших глотка.
Парень сияет довольной, почти самодовольной улыбкой и указывает на свой диван.
— Садись. У тебя еще есть немного времени.
Я сбрасываю сандалии и забираюсь с ногами на диван. Кингстон расспрашивает меня об Эване: откуда я его знаю, как долго и какой он. Он слушает без особого отклика, если не считать случайного подергивания его щек и напряжения мышц. Или, может быть, я слишком пристально смотрю на его мускулы.