Выражение лица Гвендолин изменилось. Ее глаза сузились, и она придвинулась еще ближе ко мне. Не более нескольких сантиметров отделяло ее лицо от моего. Я была неподвижной и смотрела ей в глаза, боясь отвернуться, если это тоже своего рода испытанием.
— Ты изменилась, Кэсс. Что случилось?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду? Я немного не в форме, как и сказала, но я в порядке. Правда.
Гвендолин наконец-то убрала руки от моего лица. Она встала и поправила блузку. Женщина провела пальцами по краю стола, обойдя его, прежде чем сесть за него. Она сцепила пальцы под подбородком и посмотрела на меня.
— Нет. Ты изменилась. Я не могу понять, в чем дело. Ты снова изменила прическу? Похудела?
Я покачал головой.
— Нет. Ни капельки. Все та же Кэсс.
— Ты очень близка к концу, знаешь.
— Прости меня?
Гвендолин улыбнулась, но до ее глаз улыбка не дошла.
— Десять недель до выпуска. Это правда?
— Так и есть.
Она кивнула.
— Ну, не соверши чего-нибудь, как обычно делают молодые девушки. Для таких женщин, как мы, все по-другому. Ты не сможешь остановиться. Никогда. Много кто, только и ждет чтобы подрезать твои крылья и перешагнуть через тебя.
Я встала и прижала тетрадь к груди. Не имея понятия, о чем Гвендолин говорит.
— У меня все хорошо получается. Вообще-то, у меня пятерки по всем предметам.
Гвендолин махнула рукой.
— Оценки бессмысленны. Просто будь осторожна. Вот что я пытаюсь тебе сказать. Никогда не забывай, кто ты и что тебе понадобилось, чтобы попасть сюда.
— Не хочу. И не буду.
Захотелось запротестовать и сказать ей, что я действительно в порядке. Но она знала. Она видела меня насквозь. Лучшее, что я могла сделать, это найти способ убраться с ее глаз долой как можно быстрее. Я могла обдурить Мэтта, но Гвендолин совсем другая. Я не совсем понимаю ее загадочные предупреждения, но знаю, что ничего хорошего не выйдет, если лгать прямо ей в лицо.
Я не ждала, что она меня уволит. Встала и слабо улыбнулась, думая, что Гвендолин остановит меня, если не захочет, чтобы я уходила. Она не остановила. Мое сердце гремело в груди, я убралась из ее кабинета и закрыла за собой дверь. Прижавшись спиной к ней, подождала, пока дыхание придет в норму, прежде чем вернуться в кабинет, а Мэтт или кто-то еще спросит меня о чем-то. Остаток дня я держала себя в руках. Гвендолин так и не показалась из своего кабинета, а время уже близилось к пяти часам. Мне не нужно работать в ночную смену в Бумере, так что, когда уйду, сразу поеду домой. Феликс и остальные хотели, чтобы я снова с ними встретилась, но я отказалась. Никто не видел и не слышал о Кевине после ночи в баре. Я понятия не имела, рассказал ли он им что-нибудь о том, что случилось с Саймоном прямо перед началом драки.
Я не поехала сразу домой. После работы обнаружив, что оказалась возле тропы на Воштенью, где я впервые встретила Саймона. Мое сердце бешено забилось, когда я подошла к оврагу, где он обратился передо мной. Пот покрыл тело, и я содрогнулась от воспоминаний. Я ничего не слышала от него в течение двух дней и не знала, следует ли рассматривать это как благословение или проклятие. У меня все еще так много вопросов, и я не знала, как с ним связаться.
Ложь. Я могла бы это выяснить. Могла поехать на Уайлд Ридж на автобусе или найти его телефон. Наверняка кто-нибудь мог передать ему сообщение, если бы я знала, что сказать. Вместо этого я осознала, что прислонилась к ограждению с телефоном в руке, набирая номер, который я не использовала годами. Черт, есть надежда, что он будет отключен или что вообще не возьмет трубку. Я должна понять. Я — часть прошлого, которое мы оба пытались похоронить. Но он ответил на третьем гудке.
— Кертис? — слова вырвались еще до того, как я услышала его голос. — Это Кэсс.
Низкий смех наполнил мое ухо, и я вздохнула с облегчением.
— Кэсс? Черт. Как ты, черт возьми?
Улыбаясь, я отошла от ограждения и пошла к стоянке, где припарковалась.
— Не была уверенна, что ты ответишь.
— Ерунда. Ты знаешь, что мы так не поступаем.
Боже, я и забыла, как мне нравилось с ним разговаривать. В последний раз я видела Кертиса, когда нам было по шестнадцать и мы оба вышли из колонии. Он направлялся в Калифорнию, где жил его отчим. Собираясь попытаться вернуться на земли своего клана. Прямо сейчас, я боялась спросить, сделал ли он это. Но яркий тон его голоса сказал мне большую часть того, что мне нужно знать. Кертис жив. Здоров. Мы поговорили несколько минут, и я узнала, что он действительно добрался до Аляски и работал на нефтяной вышке. Он доволен, если не полностью счастлив, и нашел место, где чувствовал свою принадлежность. Мое сердце воспарило, зная это. Я в общих чертах рассказала о своей жизни, затем повисло напряжение, и мы замолчали.