Лори кивнула.
— Конечно. И именно поэтому я прошу прощения. Я не понимала, что она хотела причинить вред тебе или любому из медвежьих кланов. Она сделала несколько противоречивых заявлений на некоторых встречах, на которых мы обе присутствовали, но я, конечно, не думала, что это зайдет дальше. Я была очень, очень неправа.
— Мы все, — шагнула Талия вперед.
— Нет, — сказала Лори. — Не начинай винить себя.
Талия повернулась к Лори. Девочка, казалось, действительно потрясена. Она обернулась ко мне со слезами на глазах.
— Гвендолин… была моей тетей. Сестра моего отца. Это не то, кем мы являемся. Боже, пожалуйста, скажи остальным своим кланам, что мы не такие. Не все из нас.
Лори обняла Талию.
Кэсс приложила руку ко рту. Она перевела взгляд от меня на Лори и обратно.
— Лори, все намного хуже. У меня есть основания полагать, что она причастна к похищению сына Саймона. Вот почему он приехал в Энн-Арбор. У него была зацепка. У меня была с ним какая-то связь. Он прав. Только до недавнего времени я этого даже не знала. Этой связью была Гвендолин. Она призналась мне в этом. Она сказала мне, что отправит мальчика куда-нибудь далеко, где Саймон никогда его не найдет. Ты знаешь что-нибудь, что может нам помочь? Боже, с ненавистью в ее сердце, я так боюсь того, что она могла с ним сделать. Она сказала, что была там, когда он родился и что она помогла спасти его. Как такое вообще возможно?
Желчь поднялась к горлу, и медведь зарычал у меня внутри. Смерть Гвендолин Лир не удовлетворила меня. Пит и Дасти зашевелились рядом со мной. Успокаивающая рука Кэсс на моей груди, которая не давала мне сдаться зверю. Глаза Лори умоляли меня, и я не мог помочь, у меня было желание встряхнуть ее. Она могла исповедовать свою невиновность сколько угодно, но ведьма Цирцеи что-то сделала с моим сыном. Это можно назвать актом войны между ее ковеном и моим кланом. Она тоже это знала.
— Я ничего не знала. Клянусь самой Цирцеей или любым богом, каким пожелаешь.
— Я знаю легенды, — сказал я, понизив голос на октаву. — С тех пор, как я был ребенком, мы слышали слухи, что это было заклинание Цирцеи или индейский шаман, который пытался уничтожить оборотней в темные века. Для меня это звучало как дерьмо. Но, возможно, ты знаешь что-то, чего не знаю я. Это то, что эта сука хотела от него? Она пыталась использовать моего ребенка в каком-то кровавом ритуале, чтобы навредить мне или моим кланам? Господи Иисусе, тебе лучше рассказать мне все, что ты знаешь.
Лори подняла руку вверх.
— Расскажу. Я кое-что знаю, — она повернулась к своим товарищам. — Джейн, думаю, тебе нужно отвезти Талию домой. Я справлюсь с этим сама.
Пожилая женщина выглядела сомневающейся, но она обняла молодую девушку. Талия пыталась избавиться от нее. Ярость танцевала в ее глазах.
— Я тоже хочу это знать. Лори, этот позор падает на меня. Я тоже Лир.
— Гвендолин не Лир, — сказала Лори. — Больше нет. Она потеряла имя в ту минуту, когда начала использовать темную магию. Давай! Позволь мне разобраться с этим, — тон Лори не вызвал возражений у других женщин.
Это было для меня. Если она так спешила избавиться от них, возможно, лучше, если бы они остались. Но я знал, что их уход подвергает Лори большему риску. Даже с магией, которой она владеет, она не будет мне ровней, если попытается навредить членам моего клана или Кэсс. Я признал жест Лори за то, что это было, акт веры. Но она также отчаянно пыталась защитить девочку-ведьму от меня.
Джейн увела Талию с собой. Сначала она сопротивлялась, но еще один взгляд от Лори, и она, наконец, смягчилась.
— Я помогу тебе всем, чем смогу, — сказала Лори, обращаясь ко мне.
— Гвендолин сказала, что ее вызвали на рождение ребенка Саймона. Кто ее вызвал? — спросила Кэсс.
— Это соответствует тому, что сказала тетя ребенка. Три женщины появились и забрали Эйвери, мать моего ребенка, когда пришло время рожать. Эйвери умерла, и они забрали ребенка.
— Не они, — сказала Лори. — Гвендолин, я подозреваю. Я вернусь в ковен и выясню, что смогу, но пока надеюсь, что вы поверите мне на слово, насколько мне известно, ни один другой ковен не одобрил бы похищение Гвендолин ребенка-оборотня. Нас звали на помощь в прошлом, когда женщин находили без клановой защиты. Я могла бы спросить тебя, почему это вообще случилось.
— Это не так, — мой голос гремел.
Я не собирался позволить ей превратить это в обвинение моих прошлых действий.
— Клянусь тебе, я сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить ситуацию.
— Если еще не слишком поздно.