— В прошлый раз я думал, что это было нападение со стороны команды соперников, чтобы отстранить его от игры. Устранить конкурента. — Вишес сделал ещё одну затяжку и плюнул рядом с каким-то недоделком в самом конце в красной куртке и с бейсболкой, перевёрнутой назад. — Но Трент выпускник. Нет ни одной причины, чтобы другая команда выводила его из строя сейчас.
Кто-то из подростков плакал, глядя вниз на траву, покрытую росой, а некоторые стонали от боли. Они не истекали кровью, они не выглядели так, как если бы их били. Ну, не в физическом плане. Господи, этот ребёнок был таким же пугающим как сам Сатана.
— Я. Найду. Ублюдка, который натёр пол! — кричал он.
Те спортсмены, что были на ногах взревели, тряся кулаками в воздухе. Джейми, Дин и Трент по-прежнему были погружены в разговор. К счастью, они не реагировали на провокацию.
— Я НАКАЖУ этого мудака, — неистово прокричал Вишес, выпячивая грудь и озираясь в поисках поддержки.
— Да, чёрт побери! — Парни-спортсмены подняли руки, что-то невнятно выкрикивая в ночь.
— И к тому времени, как я закончу с ним, он будет жалеть о том, что его мать-шлюха родила его!
— Да! Да! Да!
По моим рукам вверх и вниз пробегал озноб. Я ненавидела Бэрона Спенсера. По словам тренера Роланда, он даже не был хорошим футболистом, и я сомневалась, что он так сильно беспокоился за команду. Нет. Весь спектакль этой ночью был организован, потому что он был садистом, жестоким ублюдком.
Моя мама потянула меня за белую блузку и сквозь зубы сказала:
— Я знаю некоторых из этих детей. Они ходят в школу «Всех Святых». Они твои ученики, Мелоди. Ты не можешь допустить всего этого.
— Тот в узких джинсах, который кричит, это Бэрон Спенсер, — прошептала я в ответ. — Его отец владеет этим городом.
— Это неважно. — Мой отец покачал головой, положив руку мне на плечо. — Речь идёт о твоей порядочности, Мел.
Ох, бл*дь. Опять за старое.
Я знала, что должна была вмешаться. Так же мне было известно, что значит быть униженной по полной в глазах родителей. Вишес боялся меня чуть меньше, чем чихуахуа в розовой балетной пачке. А значит, ему нет никакого дела до того, что я вмешаюсь в эту заварушку.
На трясущихся ногах я перешла дорогу. Безжалостный голос Вишеса по-прежнему звенел у меня в ушах, становясь громче с каждым сделанным шагом.
— Сдайте мудака, который ответственен за это, или каждый из вас вернётся домой с клеймом, которое останется на всю жизнь. — Он указал сигаретой на своих потенциальных жертв.
Несколько парней, стоящих за ними, подняли их на ноги прямо за волосы, так что пленённые стонали в агонии.
Вишес остановился перед грузным парнем, который пытался пробиться в футбольную команду, и горящий уголёк сигареты медленно двигался прямо к его лбу.
Они твои ученики, Мелоди. Ты не можешь этого допустить.
Мой отец был прав.
— Бэрон! — я поспешила, немного ускоряя шаг пока шла от пешеходного перехода в парке Либерти. Он не причинит вред ребёнку. Не на моих глазах.
Вишес даже не оказал такой любезности, чтобы повернуться и посмотреть, кто его звал.
— Отведите всех подозреваемых к беседке за стоянкой для допроса. — Его голос был резким и низким.
Та беседка была очень уединённой, в пустынном, пугающем месте, куда никто не ходил по ночам. Ублюдок знал, что делает. Совсем не удивительно.
— Бэрон Спенсер! — Я повысила голос, я была всего в паре футов от него сейчас. Некоторые ученики расступались на моём пути, другие просто посмеивались, когда я мчалась к этому подростку — исчадию ада. Они больше боялись его, чем меня. Я не могла осуждать их за это. — Немедленно прекрати! Отпусти этих ребят!
Когда я добралась до него, он, наконец, развернулся, на его лице было выражение скуки и жалости.
Когда я не отступила, его лицо потемнело. Вишес может и не был таким красивым как Джейми, Трент или Дин, но у него было очень запоминающееся лицо. Он выглядел как парень, в чёрный список которого, тебе бы точно попасть не хотелось. Я с трудом сглотнула, ненавидя себя за то, что чувствую испуг перед ним.
— Я извиняюсь, но напомните мне, кто, мать вашу, вы такая?
Конечно, он знал, кто я. Я каждый день вела у него литературу. Это заставило всех вокруг нас рассмеяться, показывая на меня пивными бутылками и пластиковыми стаканчиками.
Я делала это для вас, придурки.
Жар охватил мою шею, и рука сжалась вокруг ожерелья в виде якоря, я делала так постоянно, когда меня обуревал гнев. Я делала всё, чтобы не смотреть на Джейми, потому что я боялась увидеть то, что было написано у него на лице. Смеялся ли он надо мной, как и все остальные?