В какой-то момент я понял, если не сейчас, то никогда. И отвернулся от обрыва, собираясь уйти и признать, что страх победил, но... остановился. И рухнул в пропасть. Никто не может победить меня, только я сам. Что я и сделал – шагнул в эту чертову пропасть, и адреналин буквально вскипятил мою кровь. Техника включилась буквально сама, но я не мог ее выключить. К тому же, она только сильнее распалила страх, и вышла какой-то неправильной, но пока что не до того.
Я посмотрел вниз, и отчетливо понял, что скоро умру. Метров двадцать лететь осталось. Что мне еще оставалось, кроме как принять то, что неизбежно? Вот я и принял. Снова. И мир замер. В теле Баки я ни разу не добивался такой степени ускорения восприятия, такой степени концентрации. Видимо, про это и говорил монах, утверждая, что мы делим ресурсы тела, и их не хватает.
Аккуратно кувыркнувшись, я дождался момента, выстрелив ногами в каменную стену ущелья, и по пологой траектории ушел на середину речки. Глубины всего в пару метров не хватило, и я сильно ударился о дно, что, впрочем, не помешало мне выплыть и радостно заорать: Я ЖИВООООООЙ!!!!! А затем прыгнуть еще раз и еще, и еще, пока не стало получаться включать такое восприятие даже в спокойной обстановке.
После такого отдыха на природе реально нужен отдых. Я снизил количество тренировок до нормы и спокойно провел целую неделю, вообще не выходя из дома. Заодно не спеша подготовился к экзаменам, еще на раз прошелся по программе, на что ушло три дня, и спокойно потопал в школу, сдавать их, за это полугодие. Рассчитавшись с долгами, решил, что пора. Почти пятнадцать лет, сколько можно скрываться от самого себя-то?
Ворота Рёдзенпаку были все так же огромны и тяжелы. Внутри ощущались Мастера, да и Старейшина тоже, но он явно скрывал свою Ки. Мастера тоже, но не так качественно. Я вышел из такси и подошел к этим деревянным монстрам, которые загораживают мне путь в святая святых боевых искусств этого города, а возможно, и всего мира. Подошел, приложил обе руки и надавил. Совершенно бесшумно они начали открываться, хоть мне и пришлось приложить усилия. Мышцы под футболкой напряглись, но не чрезмерно, пожалуй, словно я поднимаю сотню килограмм на штанге, где-то так. В общем, ничего сверхестественного.
Вошел в ворота, а там уже сидит на деревянном столбе, явно вбитом в утоптанную землю...
- Мастер Сигурэ, – я склонил голову в приветствии.
- Данил... тебя... не узнать. Вырос... воз...мужал.
- Благодарю, Мастер. Мне почти пятнадцать, так что все вами перечисленное вполне логично, – улыбнулся я Мастерице любого оружия. – А вот Вы совсем не изменились, все так же прекрасны, как и три с половиной года назад.
- Чего... хотел? – Прервала череду комплиментов Мастер.
- Нужно встретиться со Старейшим. Проблема у меня с внутренней силой.
- Что... за... проблема?
- Не понимаю, как ей вообще пользоваться. Едва себе руку не взорвал в первом же эксперименте. Монахи, уроды моральные, не хотят учить. И ладно бы, все это жить не мешало, но я все время чувствую этот клубок огня, каждую секунду. Он растет, плотнеет, а что с ним делать, вообще не понятно.
- Вот... оно... что. Пойдем... провожу.
- Идемте, Мастер.
Она пошла вперед, а я с огромным удовольствием наблюдал за ее фигуркой, затянутой в сверхкороткую юкату, нежно розового цвета. Ммм, чудо как хороша, и почему она еще не замужем? Сильная, смелая, красивая и, думаю, далеко не дура. Дуры Мастерами не становятся. Женщина словно почуяла мое внимание к своим нижним “девяносто”, и в следующий момент ее клинок был пойман между моих ладоней. Мышцы моментально вздулись, удерживая его, еще капля напряжения, и кончик меча смотрит на пятьдесят пять градусов вниз, напрягая кисти Мастерицы. Будь она обычным мечником и обычным человеком, она не смогла бы удержать рукоять, и я бы тоже отпустил его, заставляя меч взлететь, но Мастерица на то и Мастерица, что выбить у нее из рук оружие практически невозможно. Она шутя удерживала его одной левой рукой.
- Ты... интересный... стал. Отпусти... – Понятное дело, что я аккуратно, даже нежно в каком-то смысле, отпустил меч, предварительно выпрямив его клинок, не то он бы пару пальцев срезал. Мучиться потом, пришивать... Не... – Идем.
Мы прошли к главному дому, и все это время я с удовольствием смотрел на ее походку, но никаких карательных мер от женщины не было. Видимо раз заслужил, значит можно? Интересный подход. А чтобы к ней в постель залезть, ее победить нужно, или что? Мы остановились около двери в кабинет Старейшего и услышали:
- Входите уже, что вы там стены подпираете!
- Добрый день, Фуриндзи-доно, – проделал я приветствие по этикету. Все-таки он реально Мастер Мастеров, к тому же старше всех моих жизней вместе взятых, да еще и объективно сильнее. Последнее неприятно больше всего, к слову сказать.
- Привет, Данил, проходи, присаживайся. Чаю?
- Да, благодар... Нет, спасибо. Эти травы мне пока нельзя, даже пятнадцати еще не исполнилось. Крышу сорвет и унесет попутным ветром.
- М.. да? Извини, не подумал. Ну тогда рассказывай, что тебя привело? – Судя по его лицу, он уже все знает. Не знаю как, но ему точно известна причина моего прибытия, и решение он уже принял, это точно.
- Я бы хотел учиться здесь.
- Ммм? – приподнял могучую бровь гигант.
- Джиу-джицу, или дзюдзюцу, как вы здесь говорите, исцеление, акупунктура, и то, как совладать со своей внутренней силой, вот мои интересы. Но я думаю, что Вы и так все это знаете.
- И все? Хо-хо-хо.
- Не все. Я уделил некоторое время фехтованию, но только на легких европейских клинках и на ножах. Хотелось бы... расширить базу умений и навыков в этом деле. – Ему нужно отвечать либо честно, полностью и развернуто, либо вообще не приходить. – Ну и Сигурэ-доно тоже... заинтересовала.
Я даже не стал глаз отводить, что уж там. К тому же никакого стеснения я не испытывал, совершенно. С тех пор, как вместе с Баки стал плотно изучать анатомию, стыд в этих делах пропал полностью. Да и нечего мне стыдиться, в свои почти пятнадцать, я метр восемьдесят ростом, широкоплеч, голубоглаз, черноволос и вообще, весьма недурен собой. А ведь я еще расту, если что. Правда мне не очень нравится мое лицо в этой жизни. Мордаха Баки намного красивее, но что есть, то есть. Хоть и так, зато свое. Вот научусь этой здешней магии, переделаю волосы в красный цвет, привык я к ним. Ну и глаза заодно тоже.
- Не можем мы тебя учить, Данил. В тебе тьмы много.
- Чего во мне много? – Я аж обалдел от такой предъявы.
- Тьмы, Данил. Ты желаешь могущества.
- И что? Я и не скрывал никогда, что хочу стать самым сильным бойцом в мире. Так и что? Плох тот солдат, что не примеривает погоны генерала. Без амбиций ничего не добиться. – Я пожал плечами. – И мне интересно, Вы сами-то для чего учились, тренировались и прочее? Кулаки набивали, чтобы цветочки проворнее собирать было?
Ки старика налетело, словно туча, но я только фыркнул на это. Нечестный прием, используется только тогда, когда сказать нечего.
- Ну и ладно, пойду тогда с Мастером Акэсамэ договариваться, – буркнул я вставая.
- Он тоже откажет, – покачал головой старик.
- В чем? В том, чтобы научить меня медицине? Нет, я почему-то так не думаю. Он-то прекрасно понимает, что человек должен уметь не только разрушать, но и созидать и сохранять. А с внутренней силой сам разберусь как-нибудь. Когда меня опасность останавливала...
Год спустя я наконец-то сдвинулся с мертвой точки. Старик оказался прав, и Акэсамэ тоже меня отшил, но я и сам разобрался. Начал-то я с аккупунктуры, у одного местечкового мастера на все руки, а там оказалась интересная штука. Аккупунктура тесно связана с каналами и меридианами той самой энергии, что меня так интересует. Начал разбираться плотнее, и понял, что не чувствую системы этих самых меридиан и каналов от слова совсем. Пришлось тыкать в себя иголками, в правильные места. Применяется этот иголочный прием для того, чтобы заменить кофе, мощный энергетик с витаминным составом и заменить практически любое лекарство. Он открывает “шлюзы” и энергия свободно течет по всей системе, мобилизуя все силы организма. В общем, тыкал в себя острыми предметами и стоя мидитировал. Не очень удобные точки для игл – ни сесть ни лечь, вообще ничего. А игла в левой пятке, это совсем жесть. Короче, можно только неудобно сидеть на тонкой скамеечке, словно наездник на коне и поставив одну ногу на приступку. Но, как выяснилось, такая поза отчасти перекрывает течение Ки, и пришлось медитировать стоя на одной ноге, так намного лучше.