Влас все больше хмурился и мрачнел. Арлекино-Пьеро насмешничал над ним, допытывался, чем не люб ему законный наследник. Задолец молчал, но однажды не утерпел:
- А ты уверен, что это настоящий царевич?
- То есть, как это "настоящий"? Какой же еще?
- Да, вот такой. - зло сплюнул случайный попутчик, - подменный лже царевич! Что не думал о таком?
Актеры дружно высмеяли его, но все же задолец посеял в них зерна сомнения.
А в Хорлане им привелось встретиться с тем, о котором и вслух и шепотом говорило уже все Светлоземье.
Третий по величине город империи, но нередко по праву именовавшийся Жемчужиной Светлоземья, поражал изысканной красотой вознесшихся к небу шпилей, увенчанных причудливыми флюгерами и разноцветными хрустальными шарами. Однако продвигаться по запруженным толпою улицам в фургончике оказалось невозможным. Поэтому актеры оставили его возле рыночной площади под охраной Власа и пошли побродить по местным улочкам.
Толпа становилась все гуще, раздавалиьс истерические женские крики. Все спешили к Бычьим воротам. Оказалось, туда пополудни должен был прибыть кортеж с Алексисом.
Пробираться среди скопления потных людей, разгоряченным вестью и выпивкой, оказалось непросто и неприятно. Но профессия фигляра включает не только ловкость, но и умение манипулировать другими. Не раз и не два Арлекино делал страшные глаза, взвизгивал, пялясь на якобы нечто ужасное, и люди в испуге шарахались в сторону, расчищая путь нашей четверке. К полудню они, наконец, добрались до заветных ворот. И почти стрзу же тяжелые кованные створки распахнулись.
Лицо высокого юноши, скакавшего в окружении закованной в панцири свиты было бесспорно хорошо знакомо юной артистке. И так же бесспорно это был не Алексис.
- Это не царевич Алексис, - хрипло выдохнул над ухом бас задольца. Леопольдо оглянулся и побледнел от негодования:
- Ты, что тут делаешь, негодяй! На кого оставил фургон и лошадку?
Но непослушный "рабочий сцены" не обратил на него никакого внимания. Мощной рукою разбросал он стоявших перед ним людей, внезапно блеснул миниатюрный арбалет.
Пальцы девочки инстинктивно потянулись к двум амулетам на шее. Не отдавая себе отчета, она рванула нитку с крошечной чайкой. Птичка ожила, забилась, взмахнула крылышками и опередила рванувшийся из горла крик:
- Берегись, Гош!
Ореховые глаза под пышным плюмажем встретились с прозрачными.
- Элис, - шепнули губы царевича, он протянул руку и машинально стиснул ткнувшуюся в ладонь бронзовую птичку-невеличку, на лету сбившую смертельный болт, выпущенный из арбалета.
Двое стражников навалились на Власа. Хлипкий человечек с красноватыми, будто ржавыми глазами повернул лошадь в сторону девушки. Она же вдруг закричала так пронзительно и звонко, что даже стражи, вязавшие задольца, замерли на мгновения. И этого оказалось достаточно. Девчонка с неожиданной силой рванула мужика в сторону толпы и мгновенно растворилась в ней. Люди испуганно озирались, но этих двоих нигде не было видно.
Позже в роскошных палатах, отведенных царевичу, человечек с глазами-буравчиками попросил Алексиса-Гоша показать ему ту спасительную вещичку, что бросила наследнику странная девочка.
Юноша в раздумье посмотрел на собеседника. Он сразу распознал, что представляет собой его новый опекун, а совместное странствие через половину империи лишь подкрепило его мнение. И тем не менее... И тем не менее он не мог отделаться от ощущения, что этот страшный человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошо относится к нему и заботится о нем совершенно искренне. Он медленно вынул из кармана и протянул командиру стражников невзрачный медальончик. Но тот даже не притронулся к нему. Лишь склонил голову набок и прошептал:
-Удивительно! Вот что значит судьба,- а затем добавил, - Ваше высочество, Вы должны носить этот талисман, не снимая. Сейчас распоряжусь, принесут цепочку. И знайте, Хрустальный трон ждет Вас. Вы вовсе не случайная пешка в Большой Игре.- его голос вдруг осип, - берегите себя... мой мальчик!
На пыльной дороге у городской стены, за которой виднелись диковинные купола и тонкий шпиль минарета, пронзавший небо, сидели огромный плечистый мужчина и хрупкая девочка с очень светлыми прозрачными глазами. Оба всклокоченные и гневные.
- Что ты неделала!- кричал задолец, - Обрекла свою страну на позор и разруху. Если пдлинный царевич не вернется...
- Чайка, как и Хрустальный трон, верна лишь истинно царской крови, - каким-то чужив взрослым и звучным голосом отозвалась девчонка. Ведун отшатнулся, на мгновение вместо замызганной актерки он увидел высокую сияющую женщину с глазами сверкавшими будто звезды.
Но тут их окружил десяток смуглых воинов в тюрбанах с кривыми ятаганами. Клекочущий язык был непонятен обоим. Лишь слово "гяур" на все лады перекатывалось в гортанной речи. Девочку перебросили через седло, мужчину привязали к его луке. Вот так пленными и беспомощными впервые увидели они ослепительную роскошь Города Городов, Бриллианта Бриллиантов Полуденного Султаната. Очень скоро обоим пришлось убедиться, что столь же поразительной была и бездны нищеты и отчаянья, заполонившая множество человеческих душ в воспетой тысячами певцов сказочной Отохарте - Сладости Мира. Тем не менее, все чаще и чаще ее именовали иначе - Гульмакар - Бездонный Колодец, подразумевая немыслимое число загубленных здесь душ и растраченных сокровищ.
ГЛАВА 10. ЕЩЕ ОДИН НАСЛЕДНИК ХРУСТАЛЬНОГО ТРОНА?
Предвидение - штука тонкая. Иногда, вроде бы "накатило", вроде бы прорвался кудесник сквозь зыбкие, но неуступчивые границы времени, и было ему Явление, а затем оказывается, что зрил он всего лишь ментальный мираж.
Поэтому Михель, подобно немногим серьезным волшебникам, вводя себя в транс, не прибегал к помощи весьма действенных ядовитых грибов красношляпников или цветов змеекустарника. Очень уж часто именно они вызывали галлюцинации и лишь подобия подлинных видений.
И все же то, что явилось ему промозглым вечером сразу после исчезновения девочки-талисмана, вначале тоже показалось "обманкой"
В отчаянии от того, что он упустил защиту и спасение, которые были так возможны рядом с этим чудесным ребенком, кудесник решил заглянуть в будущее. Требовало это немалых сил, могло не только утешить, но и разочаровать. Однако он чувствовал, относительно безмятежному существованию пришел конец, необходимо принимать какое-то необычное решение, кардинально меняющее их жизнь. Иначе наследника вряд ли удастся спасти.
Михель удалился в дальний угол центральной пещеры, отгородился пологом невидимости и, совершив трудный многоступенчатый ритуал, проник в будущее сквозь сложное плетение вероятностей Пространства-Времени.
Он явственно увидел мощеную улицу, ведущую к огромным кованым воротам большого города и запрудившую ее бушующую толпу. Повсюду слышались крики: "Слава царевичу! Долгие лета и здравие Алексису!".
Тяжелые створки распахнулись, въехала кавалькада всадников. Среди пышно разодетых придворных в окружении латников на горячем белом жеребце скакал юноша, действительно неуловимо напоминающий законного наследника, но это определенно был не Алексис. Вместо прохладной небесной синевы глаза молодого всадника отсвечивали медом и орехами.
Однако самое удивительное заключалось в том, что истинным зрением провидца старый Михель распознал на челе отрока знак крови подлинного преемника Хрустального Трона.
Это было так невероятно, что старец очнулся и не смог более вернуться в Трансцентидетнтальность ни в этот же вечер, ни в последующий день.