— Ошиблась дверью, — ответила я робко, уже зная, в чье жилище меня перебросил мой дар.
Илай Лотрейн. Главнокомандующий южан, гроза северной армии и, как твердит молва, настоящий нелюдь. В его портрет метали ножи в каждом пабе севера.
— Ошиблась, говоришь… — протянул и медленно направился ко мне. — И как ты прошла мимо охраны у двери?
— Я… не то чтобы… как бы объяснить, — на ходу придумывала оправдания, пряча руку за спину.
Илай подошел вплотную, рассматривая меня с высоты своего немалого роста.
— А может, ты воровка и пришла украсть мои вещи? Или шпионка? Не зря же ты из северного народа, — он подхватил мой белокурый локон и намотал себе на пальцы. А потом резко дернул, припечатав меня к себе. Я зашипела от боли, упершись руками ему в грудь. — Так как ты здесь очутилась, белянка?
— Сама пришла.
Он пронзал меня взглядом.
— Зачем?
— Хозяин попросил, — стала придумывать на ходу, — хотел, чтобы я извинилась за неудобства. Такой уважаемый господин, как вы, не должен жить в таких скромных комнатах. Не верите, можем вместе к нему спуститься и все узнать. А охрана меня пропустила по просьбе хозяина.
Кажется, мои слова не вызвали у него доверия. На лице мужчины появился хитрый прищур. Но я считала секунды, когда мы выйдем в дверь и я исчезну из этого места.
— Зачем же торопиться, раз ты уже здесь… — произнес бархатным тоном. — Такие извинения я принимаю. Северянка? — выдернул шпильку из моих волос, и они тяжелыми волнами упали мне на спину и плечи
— Нет. Это красящий порошок, — солгала.
Натуральные блондинки рождались только у северных народов. Хоть модницы юга и пользовались красящими порошками, но до роскошных шевелюр северных дев им было далеко.
— Все равно красиво. Как у настоящих северянок, — он запустил руку в мои волосы, пропуская локоны между пальцев.
От этой игры я покрылась мурашками, но сойти с места или запротестовать у меня не хватало храбрости. Он откинул волосы и обжег мою кожу горячим дыханием. Я пребывала словно в дурмане. Стоило его губам коснуться шеи, меня слово выдернуло в реальность. Попятилась от него, пока не уперлась в спинку кровати.
— Мне кажется, мы друг друга немного не поняли. Я не та, за кого вы меня приняли.
Илай расстегнул китель, не отрывая от меня взгляда. Верхняя одежда переместилась на спинку стула. Мужчина принялся за манжеты рубашки. На привязи брюк у него висел кортик с украшенной кристаллами рукояткой.
— Неужели? Если ты не девица, которую ко мне подослали, чтобы задобрить… — он приближался хищной походкой, а я не могла сдвинуться с места, словно парализованная его взглядом… — Значит, воровка. За это… — ловко выхватил кортик, и холодный металл коснулся моего плеча — …Нужно отрубить тебе руку. А если шпионка… — холодное лезвие очертило мою ключицу и остановилось возле горла — …Я должен лишить тебя жизни немедленно. Так кто ты такая, белянка?
Меня зажали в угол. Своего имени и происхождения называть нельзя, а за рассказ о даре я стану мишенью не только для южан, но и для северян.
Все лучше, чем быть игрушкой Гедеона.
Сталь холодила кожу. Я прошептала, чтобы не поранится о лезвие:
— Я — извинения за причиненные неудобства.
На его лице появилась усмешка. Кортик вернулся в ножны, но не успела я сделать вдох, как меня обхватили за загривок и впечатали рот в чужие губы. Жаркие, порабощающие поцелуи обжигали мои уста. Илай не церемонился, он брал все, что ему нравилось, и не принимал возражений. Приоткрыл мои губы, проникая в рот языком. Пил меня, но с каждым мгновением его жажда становилась еще сильней.
Голова кружилась от его напора. В какой-то момент я забылась и обхватила его плечо. Он перехватил мою руку и прекратил поцелуи, рассматривая орнамент на запястье. Мне стало страшно. Я не знала, что значит след на руке, но взгляд Илая не сулил мне ничего хорошего.
— Я ничего не хотела ломать. Шкатулка открылась сама, а туман опоясал мою руку. Мне жаль, если я что-то испортила, — извинялась я.
Илай посмотрел на меня беззлобным взглядом, а затем поцеловал мое запястье.
— Вот ты и попалась, беляночка.
И хоть это было сказало с нежностью, мне почему-то стало страшно. Он на меня как-то странно посмотрел. Словно отметина на руке в нем что-то изменила. И я уже понадеялась, что он меня отпустит, но мужчина лишь на мгновение забылся. Поцеловал в губы и дотянулся рукой до шнуровки платья. Дернул за ленту, и наряд сполз с моей талии на бедра. Взял меня на руки и уложил на кровать.