Славик Росляков, самый обаятельный мужчина из компании моих родителей, гениальный психиатр, принимает гостей в шикарном халате, в перстнях и, если я с дамой, шепчет мне:
- Малыш, ты с дамой. Ничего, что я сегодня не брит?
Почувствовав, что начинаются проблемы с сосудами, он как-то спросил за рюмкой:
- Ты меня научишь правильно дышать?
Не откладывая в долгий ящик, я радостно начал начал излагать материал. С первых слов Слава понял, что делать этого он не будет никогда. Нужно было красиво выйти из ситуации и он, как всегда, сумел.
Подойдя и приобняв меня, Славик сказал с улыбкой:
- Малыш, я думал, ты умнее.
Браво!
СТО ПЯТЬДЕСЯТ ГРАММ
В советский период хорошие фильмы можно было увидеть, но не во всех кинотеатрах, прокат был ограничен и шли они специально в неудобное для широких народных масс время, в основном, по утрам. Компания молодых людей из приличных семей, включая ассистента кафедры психиатрии Славика Рослякова, в воскресенье, в девять утра собралась посмотреть новый фильм Феллини.
Фильм был про любовь. Все, кроме Славика, были настроены лирически, в зале погас свет, на экране появились титры. Неожиданно в наступившей тишине раздался внятный, профессионально сформулированный вопрос Славика:
- Товарищи, кто пердит?
Люди, пришедшие со Славиком не знали, куда им деться от стыда. Выдержав паузу, он снова внятно сказал в темноту:
- Нет, товарищи! Всё-таки, кто пердит?
Компания, давясь от смеха и негодования, покинула зал. Пошли, естественно, в кабак, где Славик и получил то, чего хотел с самого утра - сто пятьдесят грамм коньяка.
СЛАВА КПСС
Отчим Славика был партийным работником. Когда у него шло совещание, подружки Славика звонили и говорили дурным голосом:
- Алло! У нас на телефонной станции пожар. Срочно накройте телефон мокрой тряпкой!
К радости подчинённых, он брал половую тряпку, аккуратно накрывал ею телефон на столе и продолжал обсуждать текущие вопросы.
В послевоенное время работникам партаппарата выдавали личное оружие. Как-то ночью, возвращаясь из инспекции по сельской местности, начальник с водителем заснули и машина своим ходом въехала в свинарник. Очнувшись к полной темноте от леденящих душу звуков, отчим достал пистолет и открыл стрельбу. Испуганные колхозники запустили динамо-машину. Благодаря тусклому свету лампочки Ильича недоразумение было улажено. С тех пор лозунг "Слава КПСС!" в устах отчима приобрёл некоторую двусмысленность.
МАМА
Маме позвонила подруга:
- Алка, я узнала, что, оказывается, ворон не "муж" вороны.
- Да? А чей он муж? - с интересом спросила мать.
ХАНЖА НАПАЛА
Студенты санитарно - гигиенического факультета не были истощены умственными упражнениями. На лекциях по психиатрии матери постоянно приходилось останавливаться, чтобы объяснять непонятные слова.
- Что такое ханжа? - спросили её как-то раз будущие жрецы Эскулапа.
- Это лицемерный, неискренний человек, демонстрирующий лживое благочестие, - ответила она.
- И агрессию, - с умным видом добавил один, похожий на мясника, студент.
- Из чего вы сделали такой вывод? - спросила мать.
- Ну, как же, - ответил тот, - есть такое выражение: "ханжа напала".
А Я УДОВОЛЬСТВУЮСЬ ХЛЕБОМ
Шизофрения не болезнь, а инакомыслие. Шизофрению надо заслужить. Пастух колхозного стада пгт Моспино, узнав о Хрущёвском постановлении по повышению заготовки мяса и молока, для выполнения которого, нужно было зарезать всё поголовье, предварительно выдоив коров, собрал подчинённых и зачитал им передовицу газеты "Правда", на чём был пойман и помещён в областной психоневрологический диспансер.
"Некоторые режут голубое и едят, - писал он в своём дневнике, - а я удовольствуюсь хлебом".
Образование его составляли четыре класса сельской школы.
МАРИЯ ЛЕТИЦИЯ РАМОЛИНО
В расцвет карательной психиатрии женщина остаток дней провела в психиатрической больнице за единственную фразу. Каждое утро она громко, на всю больницу, говорила:
- О, эта банда! Воры и проститутки пришли к власти.
Ещё она утверждала, что является матерью Наполеона. И я в этом не сомневаюсь.
АВТОТРЕНИЕ
Кабинет ауотренинга "повесили" на мою мать. В первый день приёма к ней пришёл средних лет имбицил и, краснея, сказал:
- Мине это... автотрение назначили.
ШИНЕЛЬ
Когда я проходил срочную службу в рядах вооружённых сил, старшина разрешил вставать до подъёма и тренироваться самостоятельно. Я получил счастливую возможность бегать в кедах и короткую передышку от казармы. Всё было ничего, пока утром я не столкнулся с политруком, бежавшим в предрассветной мгле по встречной.
- Ну, здравствуй! - сказал он холодно, - Как дела у нас в роте?
Я понял, что это вербовка и ответил:
- Исключительно замечательно! В эту воинскую часть я попал, пройдя через другие подразделения и лучшего порядка не встретил нигде.
Лесть была грубой, но и политрук не был гражданским человеком. Он не отправил меня на губу, а отпустил, напутствовав:
- Ну, беги.
На следующее утро замполит стоял на моём пути в немыслимой шинели и кедах.
- Смотри, - сказал он, - мне новую шинель сшили. По индивидуальному заказу.
Я похвалил жуткую обновку, осторожно спросив, почему одна грудь больше другой.
- Это для медалей, - ответил он.
ТЕОРИЯ АРГУМЕНТАЦИИ
Существует мнение, что "Риторика" Аристотеля мало востребована. Это не так. В армии командир регулярно спрашивал нас на утреннем построении:
- Вопросы есть?
Сначала они у меня были. Но, по ленинскому прищуру командирских глаз я догадывался, что это риторический вопрос. И не ошибся.
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ НАЦИОНАЛ-ШАМАНИЗМА
В КАЗАРМЕННОМ ПЕРИОДЕ РАЗВИТИЯ
После отбоя дежурный офицер удалялся пьянствовать, передав полномочия старослужащим - аристократии казарменного общества и любителям перфоманса.
Страдающий психосоматическими расстройствами дедсостав убедительно предлагал новобранцам петь колыбельные песни. Чаще всего заказывали "Дембелей", "Вечерний звон" и другие популярные в народе произведения.
Исключение составила нетрадиционная эстетическая ориентация старшего сержанта Голобородько, склонявшего лиц узбекской национальности к исполнению гимна Советского Союза.
Индифферентные к советской власти узбеки не знали слов, поэтому вместо пюпитра перед ними стоял небольшой земляк и держал на вытянутых руках снятый со стены планшет с текстом.
Выяснилось, что мелодии они не знали тоже. С удивлением вглядываясь в диковинную кириллицу, каждый исполнял песню с национальным колоритом и по-своему.
Не знаю, как это объяснить, но произвольные камлания среднеазиатского хора через полгода оформились в мелодию, удивительно напоминающую гимн Украины.
А КАПЕЛЛА
В нашей роте служил баптист Шеляга и внешний вид его соответствовал фамилии. Старослужащие издевались над мучеником веры, как хотели и, конечно же, каждую ночь заставляли петь. Мне было искренне жаль божьего человека. Чтобы снять стресс, я предложил ему популяризировать мои тексты. В ту же ночь он предстал перед дедсоставом в исподнем и, держа в руках бумажку, затянул а капелла: