Выверенными движениями рук, даже не глядя, ибо её глаза сами собой закрылись обратно, она вытащила из рюкзака реактивы и смешала в понятной ей одной последовательности, получив иссине-чёрную смесь, исходящую дымком. Сделав глоток, лисичка приободрилась, а допив залпом остатки, стала так же бодра, как когда я её только встретил в кустах. Оглядев мой не самый воинственный и заряженный на действия вид, зверодевочка с сомнением протянула:
- Не знаю, не знаю, дяденька Макс, это я под себя варила, можно, конечно, попробовать и вас напоить, но не обещаю положительного исхода. - Ещё и покачала она в довесок головой.
- Спасибо, но обойдусь. У меня-то нет твоего полного иммунитета.
- И то верно. - Печально вздохнула Мезя. Ну да, ей было бы в разы проще проводить свои опыты, являйся она не единственной обладательницей крепкого и стойкого желудка - со стороны порой виднее, что да как в организме ломается, а вернее не ломается. Впрочем, грех вообще жаловаться едва ли не на дар божий! А может и на него - слишком уж читерная способность, чтобы она появилась за просто так или без причины.
- Как Корнелия? - Спросил я, осматривая напарницу. Не считая руки-хотдога и общего бледного цвета кожи, девушка выглядела вполне нормально. Но почему-то всё ещё не очнулась. В кому что ли впала…
Лисичка, засунув играющее в попе шило куда поглубже, ответила более серьёзно, с виной на лице:
- Я не знаю, почему она до сих пор без сознания. Всю ночь лежала и слушала происходящее внутри организма - полная норма. Сердце - бьётся, лёгкие - дышат. - Загибала пальцы зверодевочка. - С остальным посложнее, но из явного - её накормить бы насильно, пока в организме не кончился строительный материал и он не начал переваривать сам себя. А так - ничего не понимаю и сказать не могу. - Развела Мезя лапки в стороны. - Её бы к нормальному целителю, я в этой сфере не специалист, наверняка что-то упустила, вот и…
- И без тебя знаю, что её к доктору надо. Но где тут больницу взять… - Скривился я. - Ещё раз спасибо, что помогаешь мне с ней.
- А как иначе! - Искренне возмутилась алхимичка. - Мы же теперь одна команда!
Ох, какие прекрасные слова, целебным бальзамом ложащиеся мне на душу и сердце. Жаль, что невовремя - так бы в порыве чувств обязательно затискал лисичку. Чёртовы разбойники, лишающие меня подобного удовольствия… Плюс ещё один повод оторвать им их наглые головы.
- Вы готовы? - Спросила хозяйка дома, стоявшая всего с одним маленьким мешочком у выхода. Да уж, небогатый багаж.
- Да. - Кивнул я ей, после повернувшись к зверодевочке: - Мезя, и-и-и раз, и-и-и, взялись!
Вытащив Корнелию на улицу, мы со зверодевочкой встали, вслед за остановившейся пожилой дамой. Со слезами на глазах, та смотрела на свой дом, будто прощаясь. Хотя почему будто - вряд ли она рассчитывает вернуться сюда. Да и мы сейчас не особо готовы к бою, если отбросить мою злость за то, что потревожили наш сон. Однако не успел я подумать, не стоит ли поторопить даму, как она тряхнула головой, прогоняя грусть, и решительно осмотрелась.
- Разбойники там. Зашли через главные ворота… - Махнула женщина рукой в сторону дома старосты, откуда мы пришли, и занимавшегося рассвета.
Хотя стоп… Какой к черту рассвет - это зарево пожара! О боже! То есть, о Начальник! Мы спали и того меньше, чем я предположил! За что, о за что нам это… А, ну и, там люди гибнут, вещи горят, «аааа», «какое несчастье» и всё такое, да, нехорошо в общем. Будто мне не похер на таких ублюдков, вроде жадного старосты…
Но почему я раньше не заметил по слабому мерцанию, что это огонь, приняв его за Солнце? Хотя понятно почему - с таким огромным столбом пламени мерцания почти что и нет, лишь сплошное разрушение вещей и жизней - всё как всегда при пожаре. Что ж, осталось только понять, с чего вдруг наша спасительница решила, что это разбойники, а не просто чья-то неосторожность при попытке растопить печь рядом с танкером нефти.
Глупую мысль на тему наличия весомых доказательств нападения прервал вопль боли, раздавшийся откуда-то со стороны пламени. В тот же миг словно рухнула какая-то мысленная, а может и просто магическая, завеса, и на нас обрушился шум, после относительной тишины дрелью ввинтившийся в перепонки.
Треск огня, пожирающего дерево и плоть, мычание, повизгивания и тявканье животных… А ещё людские крики. Чей-то плач, чей-то опустошённый вой, чья-то более связная, но всё равно толком неслышимая отсюда речь, лишь отчаяние в ней различается отчётливо и ясно. Благо, мы находились далеко от эпицентра происходящего кошмара - хоть какой-то плюс от самого крайнего дома - а значит, до нас очередь на примерку гроба дойдёт последней.