Но Наташа не ушла.
– Может быть, я и тупая! – воскликнула она, и на глаза у нее навернулись слезы. – Но слух у меня отличный! Я все слышала! Вот, оказывается, как ты ко мне относишься! А говорил, что любишь! Жениться обещал.
– Врал он! Он всем так говорит. Кто же иначе с ним встречаться захочет? – машинально брякнула Мариша и тут же прикусила себе язык, но было уже поздно.
Из глаз Наташи появились две слезы, каждая величиной с лесной орех. Не меньше.
– Как ты мог?! – закричала она, сжимая маленькие кулачки. – Подлец!
– Мариша! – застонал Артем. – Уходи!
– А как же моя просьба? Я ведь про тебя и еще много чего интересного твоей Наташе рассказать могу.
– Я все сделаю! Сделаю и позвоню. Завтра! А сейчас уходи, ради всего святого, уходи!
Очень довольные результатом беседы, подруги удалились. А за их спинами разгорался почти семейный скандал. Собственно говоря, так бывало каждый раз, когда Мариша сталкивалась с подружками Артема. По какой-то причине он выбирал себе самых ревнивых и недалеких девушек. И потом с ними мучался, пока не встречал следующую, еще более стервозную и ревнивую.
Глава пятая
Выскочив от Артема, подруги принялись ловить такси. А поймав, принялись обсуждать, как и через какой мост они смогут проехать на улицу Лени Голикова. Была уже глубокая ночь. И мосты через Неву развели.
– Тысяча, – твердил шофер, словно заведенный. – Через Володарский мост ехать придется. Все остальные разведены!
– Как разведены, так и сведутся, – заявила Мариша и в подтверждение своих слов извлекла из кармана специальный график движения по судоходной Неве.
К слову сказать, точно такой же график был прилеплен над лобовым стеклом водителя. Но почему-то он не захотел им воспользоваться. А увидев его в руках у Мариши, заметно скис.
– Грамотные все больно пошли! – проворчал он, когда Мариша как дважды два доказала ему, что через десять минут будет сведен мост Лейтенанта Шмидта.
– Как раз до него доедем, когда его сведут. Поехали за пятьсот?
– И зачем баб учиться берут! – продолжал ворчать водитель, пока подруги загружались в его машину. – Читать научились и думают, что все знают. Вот правильно на Ближнем Востоке вашей сестре не разрешали даже в школу ходить. А-то, блин, умные все стали!
– Ага! – с готовностью подхватила Инна. – У них на водительские права женщины до сих пор экзамены сдавать не имеют права. И в парандже семьдесят процентов населения ходит. Хотите, чтобы и у нас так было?
– Неплохо бы.
– Только уж тогда и вам одну небольшую хирургическую процедуру произвести придется, – окончательно озверев, заявила Инна. – Тоже, кстати говоря, очень отлично получится. Гигиена повышается и ощущения, говорят, потом от секса совершенно другие.
Не известно, понял ли ее водитель. Но он заткнулся и больше за всю дорогу не произнес ни слова. Лишь косился на подруг. И, доставив их до места, газанул прочь с такой скоростью, словно от ведьм спасался. Даже не объяснил, в какую сторону им двигаться. Впотьмах подруги долго блуждали между одинаковыми блочными коробками, пытаясь найти нужный им дом. Но все время попадались не те номера.
– Просто мистика какая-то! – воскликнула Инна. – Мы проходим мимо этого места уже в третий раз.
– Так уж и в третий?
– Точно тебе говорю. Вот этот куст шиповника выглядит словно черт с рогами. И я его пугаюсь уже в третий раз. А нужного дома все не видно!
– Потому и не видно, что мы по кругу ходим. И спросить не у кого!
Стоило Марише вымолвить эти слова, как, словно по заказу, из воздуха материализовался прохожий. Верней, сначала подруги услышали его голос, чуточку фальшиво выводящий мотив «Очи черные». Но недостаток вокальных данных с лихвой искупался страстностью исполнения. Затем из-за кустов появилась лохматая голова, а затем и весь певец.
– Очи ж-жгучие и пре-екрасн-ные!
Увидев подруг, он замер словно вкопанный.
– Раздери меня коза! Девчонки! А что это вы тут делаете?
Мужчина был изрядно навеселе, но не производил впечатление опасного. Росточком он был пониже Инны и уж точно ниже Мариши. Да и мощи в его субтильном тельце не наблюдалось. Казалось, все соки забрала кудрявая черная шевелюра. При этом он выглядел изрядным плутом.
– А не познакомиться ли нам? – внезапно подмигнув, предложил он девушкам.
– Мы на улицах не знакомимся! – кокетливо ответила Инна.
– А мы и не на улице! Мы в парке!
В двух шагах и в самом деле начиналась лесопарковая полоса.
– Арчибальд! – представился мужчина, делая попытку поклониться.
Попытка успехом не увенчалась. Он начал терять равновесие, и подругам пришлось спешно его ловить. Они придали ему вертикальное положение, похлопали, мужчина расчувствовался и сделал еще одну попытку представиться.
– Арнольд!
Теперь он вознамерился поцеловать руку Марише. Снова начал заваливаться на землю. И Марише пришлось взять его за шиворот.
– Прелестница! – возликовал мужчинка. – П-поз-звольте п-представиться – Аристарх! Вашу ручку!
Руку ему Мариша не дала. Очень надо, чтобы всякие личности, которые даже в собственных именах путаются, ей пальцы мусолили.
– Арик, – вместо этого произнесла она. – А скажи нам, где тут второй корпус вот этого дома?
– Этого?
Мужчина, окрещенный Ариком, попытался всмотреться в табличку и засиял.
– Так я же туда и иду! А вы тоже к Галке?
– Может быть.
– Пошли вместе! Я вас провожу! Дамы!
И, с неожиданной лихостью подхватив обеих подруг под руки, устремился вперед. Впрочем, надо сказать, что надолго его прыти не хватило. Ноги у провожатого начали заплетаться, а потом он и вовсе почти повис на подругах, лишь отдавая указания, где свернуть.
– Вот мы и приш-ш-ли! – наконец с большим трудом выговорил он, сфокусировав взгляд на подъезде дома. – В-вам какая к-квартира н-нужна?
– Тридцать пятая.
– Соседки! – неожиданно расчувствовался Арик и снова вознамерился лобызаться. – Пошли скорей!
Впрочем, на домофоне он набрал тридцать четвертую квартиру. Ему открыли, не спрашивая. И он принялся, цепляясь то за стены, то за перила, подниматься по лестнице, снова бодро перебирая ногам. Похоже, у него открылось второе дыхание. Добравшись до нужной квартиры, мужчина начал в нее стучаться.
– Галка! – конфиденциально шептал он в замочную скважину. – Открывай! Это я!
Дверь открылась, и на пороге возникла средних лет женщина с симпатичным, но одутловатым лицом, выдававшим в ней любительницу приложиться к бутылочке.
– Арон! Снова ты! Тебе что, не хватило?
Подруги изумились. Они впервые увидели еврея-алкоголика.
– Не хватило! – подтвердил Арик. – А у тебя есть?
– А кто это с тобой?
Галина подозрительно уставилась на подруг.
– Девочки хорошие, они меня к тебе и довели, – признательно посмотрел на подруг Арик. – Так что? Продашь? А то меня там люди ждут.
– Как же они тебя одного послали? Ты же на ногах не держишься! Обратно точно не дойдешь!
– Дойду!
– Ладно, – вздохнула Галина. – Чего тут понапрасну шуметь? Заходите! Только по одному.
Арик был увлечен ее мощной дланью в квартиру первым. А подруги остались на лестничной клетке. Но не растерялись и принялись звонить в дверь соседней квартиры, где должна была проживать девушка с белыми волосами – Этна. Они звонили и звонили, но все без толку. Галина уже снова открыла дверь и выпихнула на лестницу Арика, который прижимал к себе литровую бутылку водки «Санкт-Петербург». Недорогой, но вполне качественной. Если, конечно, она была разлита на заводе, а не в подпольном цеху.
Вот оно что! Вот в чем причина страстного стремления Арона попасть в тридцать четвертую квартиру. Соседка Этны – Галина торговала водкой из-под полы! Ну да, конечно. После одиннадцати часов вечера водку и прочие алкогольные напитки крепче пятнадцати градусов нельзя было купить ни в одном магазине города. Даже мартини попадало под этот запрет. А ведь всем известно, что самое веселье всегда начинается как раз после одиннадцати. И где взять в это время веселящий яд? Только вот у таких спекулянток. Вот потому Галина и не спит в такое позднее время. Ночь для нее – время бизнеса, самая торговля.